Сергей Протасов - Страшный человек. Следователь Токарев. История первая

Пораженный Зайцев сидел в глубине кабинета и, уставившись на Токарева, листал какое-то дело, не глядя в него.

— Вася, сходи узнай, Семигин в состоянии говорить? Этот тупой совсем, не понимает ничего, пусть и идет за главного.

— Стойте, подождите! — закричал как безумный Кухарчук. — Вася, не ходи! Я дам показания! Не убивал я и не насиловал, — он вдруг зашептал. — Я говорил ему — не надо, а он: «Молчи, убью». Это такой человек, вы себе не представляете, он убийца, садист, у него связи везде. И в Москве, и тут среди бандитов. Товарищ Токарев, он запугал меня, я не хотел.

Кухарчук рыдал, дергая плечами и размазывая кровавые сопли и слезы скованными руками.

— Я говорил ему, просил, а он…

— Не части! Решил дать показания — бери бумагу, ручку и пиши. Учить тебя, что ли? Чем четче напишешь, тем лучше тебе будет. Как бывшему коллеге, тебе первому разрешаю признаться. Думай! Если решил писать — пиши подробно, с деталями. Не хочешь — убирайся в камеру, охотник все свалить на другого у нас есть. Ты понял меня?

— Да, да, я понял. Я же не хотел, я не из-за денег!

— Волков причастен?

— Волков? А, этот. Нет, зачем?

— Об этом тоже пиши.

— Я напишу, я знаю как.

Он писал медленно, тщательно выверяя каждое слово. Работа захватила участкового, Кухарчук обсох и даже вытащил от усердия сквозь разбитые губы кусочек острого языка.

Напряжение покидало Тихонова, он начал успокаиваться. Дело плавно продвигалось к завершению. Семигин. Ну а что Семигин? Будем искать — найдем. Главное, есть чем отчитаться перед начальством. Бывало и хуже.

— Это вас, — произнес Зайцев, протягивая Токареву трубку городского телефона. — Дежурный из СИЗО.

— Токарев! — представился он.

— Товарищ майор, подозреваемый Волков Олег Львович покончил с собой сегодня ночью. Мы звонили вам, но нам сказали, вы на операции.

— То есть как покончил? — у Токарева слегка закружилась голова, и он присел на край стола. — Почему? Что ж вы раньше не сообщили?

— Он вены себе вскрыл этой ночью, под утро уже. Мы звонили, говорю же, просили дежурного вам передать. Тут и без него хлопот полон рот. Оставил предсмертную записку. Чистый суицид. Вам бы лучше приехать.

— Буду, — Николай Иванович покосился на увлеченного Кухарчука. — Думаю, часа через два.

Показания Кухарчука Токарев читал в машине по пути в СИЗО.

Из показаний следовало, что Семигин сам нашел Кухарчука в начале апреля, то есть как только оказался в городе и за неделю до появления на заводе. Он оказался исключительно осведомленным, купил участкового информацией о злоупотреблениях, связанных с кражей денег с места преступления. Потерпевшая готовила заявление в прокуратуру. Задача капитану была поставлена такая: провести Семигина в дом на Первомайской, помочь попасть в квартиру Безроднова для получения долга, что он, Кухарчук, и сделал. Долг, по словам Семигина, принадлежит очень серьезным людям в Москве, так что дергаться участковому нельзя, будет хуже и ему, и жене, и ребенку. О готовящемся убийстве подследственный ничего, разумеется, не знал.

Уже в квартире у Семигина вдруг оказался пистолет, и, когда участковый заявил о желании уйти, тот припугнул его повторно убийством жены. Пытал, убивал и насиловал сам Семигин. Кухарчук только помогал привязывать Евгения Безроднова, связал его жену Екатерину Васильеву, увел детей и производил обыск и изъятие искомого. Пострадавший все выдал сполна. Из квартиры были вынесены деньги, документы и драгоценности.

Часть предметов, в основном документы, Семигин забрал с собой, а деньги и золото, достаточно объемный пакет, передал на хранение Кухарчуку. Видел он и маленькую записную книжку в зеленой обложке. Книжку Семигин сразу забрал себе. Встречались они потом для постепенной передачи денег и уточнения плана отъезда Семигина в связи с темпами продвижения расследования. Семигин, кроме того, знал от участкового о задержании Тимошина (Дохлого) и Волкова, об убийстве Урбанюка-Ижинского. Как использовал Семигин полученную информацию, Кухарчук не знает, но тот проявлял особый интерес к этим людям.

Несколько дней назад, по команде москвича, за непристойное поведение участковым был задержан некий гражданин и помещен в камеру отдела, с двадцать шестого апреля по двадцать восьмое, после чего он был отпущен. Скорее всего, именно этот гражданин причастен к повешению Тимошина. Проживал Семигин в гостинице. Каких-то общих знакомых у них нет. За помощь участковому обещаны десять тысяч долларов и полная амнистия. Именно эти деньги и находились в его сумке. О встрече в фитнес-клубе подельники договорились в связи с необходимостью срочно вывезти из города вещи, добытые в квартире Безроднова, на безопасное расстояние.