Ким Онсу - Планировщики [litres]

О том, что на улице красных фонарей никто долго не выдерживает, она наверняка знала. И все же вышла на нее. Нам не дано покинуть землю, на которой оставлены следы наших ног, пусть земля эта – грязь и мерзость. Кто-то не способен сбежать от нее из-за бедности или работы, которая кормит. Другие же… Мы возвращаемся в родные грязь и мерзость, ибо они привычны нам, они наша плоть и кровь. Ибо мерзость и грязь куда менее страшны, чем неведомый мир и одиночество, внутри и снаружи.

Когда поступил новый заказ от планировщика, Старый Енот вызвал в библиотеку Рэсэна. Войдя в кабинет, Рэсэн увидел, что старик изучает какие-то бумаги. Очевидно, то была информация для очередного убийства: фотография, адрес, вес объекта, сведения о работе, увлечениях и людях, с кем объект поддерживал связь. А кроме того, указания, каким именно способом умертвить или воздействовать на объект, если понадобится выбить из него какую-то информацию.

– Всего тридцать восемь килограммов. Сломай ей шею. Работа легкая, как на лягушку наступить. И такое дело заказом называют и деньги платят.

Енот говорил, не глядя на Рэсэна, небрежно толкнул к нему конверт – будто швырнул. Но разве наступить на лягушку так уж легко? Рэсэн покачал головой. Он знал эту склонность Енота к циничным шуткам, когда тому хотелось скрыть досаду. Непонятно, то ли ему было неловко от того, что нынче приходится заниматься особой двадцати одного года, да еще и весящей всего-то тридцать восемь кило, то ли была задета его честь, раз из-за упадка в отрасли приходится браться за столь дешевые заказы, не требующие особых усилий.

Рэсэн рассеянно просмотрел бумаги. Женщина на фотографии походила на солистку одной из популярных японских идол-групп. В двадцать один год она выглядела совсем как пятнадцатилетняя девчонка. Рэсэну до сих пор не приходилось убивать женщину. Не потому что он принципиально не хотел убивать женщин и детей, просто не довелось получить подобный заказ. У Рэсэна вообще не имелось никаких принципов.

Не иметь никаких принципов. Вот его единственный принцип.

– А как быть с трупом? – спросил Рэсэн.

– Само собой, сжечь в крематории Мохнатого. Или собираешься повесить на воротах Кванхвамун рядом с королевским дворцом? – раздраженно ответил Енот.

– От городка М. до крематория Мохнатого немалое расстояние. А если по дороге с трупом в багажнике наткнусь на полицейский контроль?

– Если не нажрешься до пьяных барсуков и будешь вести машину тихо, как котенок, то на кой черт полиции проверять тебя? Делать им больше нечего.

Голос его сочился насмешкой. Эту глумливую улыбку Енот натягивал в тех случаях, когда хотел скрыть обиду и злость. Рэсэн продолжал стоять перед ним с потерянным видом, и старик махнул рукой, как бы прогоняя его с глаз долой. Затем выбрался из-за стола, вытащил с полки с энциклопедическими словарями один том и положил на подставку для книг. Словно показывая, что Рэсэна для него уже не существует, Енот раскрыл книгу и принялся читать вслух. Кабинет наполнился искаженными немецкими словами – старик выучил этот язык самостоятельно. Выходя из библиотеки, Рэсэн пробормотал:

– Немцы не поняли бы ни единого слова.

Старик давно уже покупал для своей библиотеки исключительно словари. Последние десять лет Енот читал только их. “Словари – лучшие книги. Нет в них ни раздражающей чуши, ни сентиментальщины, и нравоучений никаких нет, а главное – нет этого мерзкого авторского самолюбования”. Вот почему Енот не читал никаких других книг.

Портовый городишко, в котором скрывалась женщина, был непригляден, как запаршивевшая курица. Когда-то давно, во времена японского правления, процветавший благодаря порту, через который шли поставки провианта и предметов первой необходимости в действующую армию, теперь этот городок все глубже погружался в трясину разрухи. Выглядел он так, что уже никакая сила не могла бы остановить этот упадок. Выйдя из автобуса-экспресса, Рэсэн прямиком направился на подземную стоянку автовокзала и отыскал место 2847. В самом углу парковки его ждал старый внедорожник. Рэсэн достал из кармана ключ, открыл дверь и сел в машину. Включил зажигание, на панели загорелись лампочки.

– Вот говнюк, даже не заправил!

Рэсэн зло ухмыльнулся и адресовал неведомому тупому планировщику проклятье.

Скоро он добрался до подземной стоянки дешевого мотеля. Планировщик определил место для парковки машины в третьем отсеке, рядом с запасным выходом, но там уже стоял дорогой седан. Рэсэн посмотрел на часы. Час двадцать пополудни. Кто знает, то ли владелец дорогого седана прибыл в мотель накануне ночью и пока не собирается уезжать, то ли напился с утра и сейчас пустился во все тяжкие. Ничего не оставалось, как приткнуть машину вплотную к стене. Выйдя из машины, он осмотрелся. В столь дряхлом и запущенном мотеле камеры наблюдения вряд ли есть. Рэсэн открыл багажник и достал большой чемодан и водонепроницаемый мешок.