Ким Онсу - Планировщики [litres]

– Эх, как не хватает его, с бескостным его языком, болтуна этого. Странно, что мир продолжает жить без него. – Енот горько улыбнулся и выдохнул дым.

Только сейчас Рэсэн заметил на письменном столе футляр от пистолета. Уникальный, почти антикварный “смит-вессон” 38-го калибра. После того как Рэсэн еще мальчиком получил от Енота взбучку за то, что вздумал играть с пистолетом, он больше ни разу не видел эту коробку. Перед глазами Рэсэна замелькали картинки потрясающей четкости: события последних дней – дней, которые он провел будто в тумане, рассеявшемся лишь в эту минуту. Его пронзил ледяной ужас, какой пронзает человека, наступившего на мину-растяжку. Он ощутил себя рыбой без плавников, что заплыла слишком далеко и уже не сможет вернуться в родные воды. Енот, угадав все по его глазам, заговорил:

– Люди думают, что злодеям, подобным мне, уготован ад. Однако злодеи не попадают в ад. Потому что ад находится здесь. Ад – это когда внутри тебя нет ни проблеска света, когда ты проживаешь во мраке каждый момент своей жизни. Дрожа от страха, гадая, когда же станешь мишенью, когда придет киллер… Жизнь в суете, когда ты и не подозреваешь, что живешь в аду, и есть ад.

Рэсэн опустил голову. Они посидели молча. Енот затушил в пепельнице сигарету, достал из пачки новую, закурил.

– Ты пришел за книгой?

– Нет, – твердо сказал Рэсэн.

Енот кивнул. На лице его было написано: так оно или не так, значения не имеет.

– Иди за мной. – Встал и захромал к двери.

Рэсэн нерешительно последовал за ним. Енот остановился у середины западного стеллажа, вынул какой-то том. Стеллаж был самым обычным, одним из многих собратьев в Собачьей библиотеке. Книга стояла у всех на виду, даже десятилетний ребенок мог дотянуться до нее. Вопреки словам Мито, она не была в кожаном переплете и вовсе не походила на Библию. Она вообще ничем не отличалась от других книг, стоявших на полках. Енот обвел взглядом библиотечный зал.

– Сделали ли книги мир счастливее? Не знаю. Ведь реальность всегда вне книг.

И протянул том Рэсэну. Тот растерянно смотрел на старика.

– Что мне с ней делать?

– Поступай как хочешь. Можешь отдать той бабе, можешь сжечь, можешь продать. А можешь продолжить записывать в нее. Ведь это всего лишь книга.

Рука Енота слегка подрагивала. Будто книга была слишком тяжела. Рэсэн колебался, не решаясь взять ее.

– Я всегда терялся в догадках. Имя, что вы дали мне… Оно означает, что раз эта жизнь все равно завершилась, то попробуй удачи в следующей?

Енот рассмеялся.

– Вот не знал, что в твоем имени заложен такой потрясающий смысл!

Все еще улыбаясь, Енот чуть не ткнул книгу Рэсэну в лицо. Ослабевшими руками Рэсэн взял ее.

– Сюда не возвращайся. Бегство требует великого мужества. Я всю жизнь пытался покинуть этот ад и не смог. Для меня, калеки, первые годы после того, как я давным-давно переступил порог библиотеки, были райскими годами. Но не для тебя…

Старый Енот захромал меж стеллажей обратно в кабинет, закрыл за собой дверь. Рэсэн постоял, глядя на плотно затворенную дверь, за которой исчез Енот. Дверь эта всегда была закрыта, но сейчас она выглядела запечатанной. Оглядываясь через шаг, Рэсэн двинулся к выходу. Он ждал, что вот-вот прозвучит выстрел.

Когда Рэсэн брел в гору по узкой лесной дороге, начался снегопад. Крупные хлопья ложились на землю, и вскоре все вокруг уже напоминало равнину из пушистой сахарной ваты. Каждый раз, когда Рэсэн поскальзывался, рана отзывалась резкой болью. Он посмотрел на часы. Три. Вокруг тьма и тьма. Лишь белая дорога расстилается в обе стороны. Размытые черные силуэты деревьев были словно пятна черной крови.

Подойдя к воротам, Рэсэн не стал входить во двор, обошел дом вокруг. В мансарде Мито горел свет. Одинокий огонек, мерцавший в темноте, был точно маяк.

Не успел он постучать, как дверь открылась, будто с той стороны караулили. Мито смотрела на него, прижавшись щекой к косяку. Рэсэн потушил сигарету и вошел. Мито, не сказав ни слова, закрыла дверь.

На кровати у окна, где прежде лежал раненый Рэсэн, спала Миса, обняв старого медведя. Пижама со слониками выглядела великоватой – то ли потому что и впрямь была велика, то ли потому что Миса усохла.

– Так это ее кровать? – спросил Рэсэн.

– Нет. Гостевая. Но после того, как ты ушел, Миса перебралась на нее.

Рэсэн смотрел на девушку. Под белой прозрачной кожей проступали ниточки капилляров. Рэсэн коснулся ее лба. Ощутив прикосновение холодной руки, Миса пошевелилась.