Блейк Пирс - Соблазняя

– Это вовсе не совпадение. Это что-то новое для него. Он стал одержим колючей проволокой после смерти жены. Именно тогда он купил её и начал использовать для самоистязания.

– Но зачем? – спросила Райли.

Криваро начал терять терпение.

– Райли, сколько раз я должен повторять? Он мазохист. Всё заставляет его испытывать стыд и вину. И особенно убийство жены. Оно обрушило его в бездну чувств, с которыми он не смог справиться. Он попробовал самоистязание колючей проволокой. Но, в конце концов, единственным способом справиться со своими мучениями стало признание в трёх убийствах, которых он не совершал.

Райли не понравилось то, что она услышала.

Теперь она поняла идею Криваро, но очень хотела бы, чтобы это было не так.

– Это только теория, – сказала она, удивляясь мрачности в собственном голосе.

Лицо Криваро искривилось от злобы.

– Ладно, не верь мне на слово, – сказал он. – Я всего лишь криминальный психолог, а не какой-то всезнайка-профессор психологии. Может, тебе стоит вернуться в Лантон и поговорить с экспертом? Возможно, он уже услышал свой смертный приговор. Ему будет приятно подумать о чём-то другом, отвлечься от проблем.

Райли почувствовала себя глубоко уязвлённой. По выражению лица Криваро она поняла, что он тут же пожалел о своих словах.

– Прости,– тихо проговорил Криваро. – Это был удар ниже пояса.

– Это уж точно.

Они оба замолчали на пару минут. Никто из них не притронулся ни к пиву, ни к гамбургерам.

Потом Райли сказала:

– Если вы действительно думаете, что Гибсон невиновен, почему позволяете ему сидеть в тюрьме?

– Ну, кое в чём он виноват, – сказал Криваро. – Он напал на тебя. И если он лжёт об убийствах, то он также виновен в препятствии следствию. Тюрьма – подходящее для него место. А может быть, и самое безопасное. Он может причинить себе серьёзный вред, если его отпустят домой.

Снова наступило молчание.

– Я должен связаться с Лелем, – наконец сказал Криваро. – Наверное, до него уже дошли всякие сумасшедшие слухи об аресте. Нужно рассказать ему, как обстоят дела на самом деле.

Криваро достал мобильник и набрал номер.

Потом прислушался и проворчал:

– Чёрт побери, здесь нет связи. Я пойду к машине, попробую позвонить оттуда. Сейчас вернусь.

Криваро встал из-за стола и направился к двери.

Райли наблюдала через окна закусочной, как он шёл к стоянке у здания.

Гнев и смущение уступили место разочарованию.

«Мы вернулись к самому началу», – подумала она.

Придётся начать всё с чистого листа.

Но потом она подумала…

«Мы»?

Почему она решила, что будет участвовать в этом деле? Почему она вообще думает о них как о команде? Ведь Криваро обладает точно такой же способностью читать мысли убийцы, как и она. Он поощрял её развивать свой талант, но в последнее время она чаще ошибается, чем оказывается права. Если она не права во всём, то Криваро, вероятно, предпочтёт работать без неё.

И что мне делать тогда?

Наконец, она откусила от бургера, по-прежнему безо всякого аппетита.

Пока мужчина сидел в одиночестве в своём припаркованном пикапе, слова отца эхом отдавались в его голове.

«Видишь, каково это».

Его отец повторял эти слова снова и снова, наказывая его в детстве, причиняя ему столько боли и ужаса.

«Видишь, каково это».

Но его боль и ужас не закончились после того долгого, жестокого, раздирающего плоть наказания в ту ужасную тёмную ночь.

Они продолжались и после смерти отца.

Они продолжались все эти годы, вплоть до сегодняшнего дня.

Даже смерть трёх женщин не избавила его от боли и ужаса.

И теперь…

Всё шло не так.

Он вернулся в Хайленд, потому что услышал о двух братьях, задержанных за совершенные им преступления. Он весь день бродил по городу, пытаясь решить, что делать.

«Я не могу оставить все как есть», – думал он.

Его удовлетворение от убийств было таким мимолётным, таким скоротечным. И он точно не хотел, чтобы кто-то другой нёс ответственность за его поступки. Это добавило бы обиды к ране.

Но что с этим делать?

Не так давно он стоял перед полицейским участком в тот момент, когда мужчина и девушка затащили кого-то в тюрьму. Вскоре после этого он подслушал репортёров, собравшихся вокруг станции.

«Ещё один подозреваемый», – сказали они.

«У них доктор Гибсон».

Новость наполнила его яростью.

Доктор Гибсон!

Муж первой убитой им женщины.