Себастьян Фитцек - Инквизитор

– Но мы можем кое-кого спросить.

Лифт, встроенный во время ремонта виллы, был достаточно большим, чтобы вместить больничную кровать, так что места хватило всем. Каспар настоял на том, что они должны быть вместе. В дикой природе животные тоже создают движущиеся стаи, чтобы скрыть от охотников очевидные слабые места. По крайней мере, пока никто не выделяется из группы какой-то особой отличительной чертой.

Каспар разглядывал блестящие хромированные спицы кресла-каталки и понимал, кого хищник выбрал бы в первую очередь, если бы они, защищая, не обступили Софию со всех сторон.

– А здесь что? – спросил Каспар и ткнул пальцем на табличку рядом с латунной кнопкой, где стоял знак минуса и двойка.

– Второй подвальный этаж, – ответил Бахман. – Лаборатория Расфельда. Могу себе представить, что Брук прячется там.

– Почему? – спросил Каспар и нажал на цифру пять.

– Чтобы уехать вниз, нужен специальный ключ. И он у Расфельда. Видите?

Пока двери лифта закрывались, Бахман нажал на нижнюю кнопку, которая лишь коротко мигнула.

– Я не хочу ни вверх, ни вниз, – забубнила Ясмин, когда лифт медленно пришел в движение. – Вы же сами говорили, что нам лучше оставаться в библиотеке.

Каспар застонал.

– Нет, я лишь сказал, что нам лучше держаться вместе. – К счастью, другие на него не набросились. Консьерж был рад, что после несчастья с Сибиллой ему больше не нужно принимать самостоятельных решений. А Том предпочитал оставаться в движении, нежели торчать в ловушке.

– Возможно, вы правы, Ясмин. Знаете стихотворение о неправильных решениях? – спросил он медсестру.

Она сдула челку с глаз и непонимающе посмотрела на него.

– А должна?

– Оно звучит так:

Он сделал короткую паузу и закончил:

Ясмин посмотрела на него так, словно он только что в нее плюнул.

– Что я хочу этим сказать: пока мы бездеятельно торчим в библиотеке и смотрим, как София все глубже погружается в себя, Инквизитор беспрепятственно перемещается по больнице и может вооружиться. Я говорю не только о ножах, психотропных препаратах и скальпелях. Я говорю о горючих средствах с хлором, банках с формальдегидом и медицинском спирте, из которого он может изготовить «коктейли Молотова», чтобы выкурить нас из помещения. И что нам тогда делать? В этом случае нас не спасет и двадцатимиллиметровая деревянная дверь. Мы будем бесцельно блуждать в дыму по этой запертой клинике.

Они проехали четвертый этаж.

– Возможно, у Брука совсем другие цели. Но боюсь, в отличие от нас, у Инквизитора есть план. У нас два варианта: или мы раскрываем его план, или быстро ищем более безопасное место, чем библиотека.

– Например, отделение нейрорадиологии, – предложил Бахман, прежде чем они покинули лифт. – Кабинет томографии оборудован противопожарными дверьми и собственной системой вентиляции.

– Да, да, ладно, – раздраженно ответила Ясмин. – Я поняла. Но все равно…

Кабина лифта дернулась и остановилась, и медсестра замолчала, когда двери открылись.

Пятый этаж.

В отличие от первого здесь датчики движения работали безупречно. Как только группа вышла из лифта, в коридоре включился свет.

– Значит, как договорились, – сказал Каспар. – Мы быстро ее заберем и сразу же поедем вниз.

– Твою мать, – выругался Шадек, сделав два шага вперед.

– Что? – спросил Бахман, но в ту же секунду они с Каспаром это увидели.

Дверь.

– О нет.

Дверь в палату Греты Камински стояла открытой настежь.

– Она мертва?

– Не знаю.

Белые наклонные стены отражали слабый свет из коридора и придавали неподвижной фигуре восковый оттенок. Старая дама лежала посередине кровати, как святой в гробу, и Каспар не мог сказать со своего места, шевелится одеяло на теле или нет.

Он осторожно сделал еще один шаг в комнату и спросил себя, почему они говорят шепотом. Если Инквизитор с ней что-то сделал, то им уже не нужно переживать за то, что они вторглись в ее частную сферу.

«Вот. Что это было?» Ее тонкие, почти прозрачные ноздри дрогнули?

– Мне кажется, она… – Ясмин говорила так тихо, что Каспар не разобрал последние слова. Но ему было и не нужно. Он сам это увидел. Без сомнения. Грета Камински открыла глаза.

– Что здесь происходит? – спросила она и зажгла ночную лампу. Ее голос звучал спокойно, без малейшего признака усталости, и если Грета была удивлена, видев посреди ночи часть персонала и одного из пациентов у своей кровати, то умело это скрывала.