Адриана Мэзер - Скажи мне, кто я

У меня в голове звенят предупреждения Лейлы и Блэквуд. Он что, решил, что я проверяла, не записывают ли здесь мои личные данные?

– А, хорошо. Задавайте свои вопросы, – говорю я уже менее бодро.

Он проводит рукой по коротко подстриженной бороде и слегка хмурится.

– Ты интроверт или экстраверт?

– Экстраверт. На сто процентов, – отвечаю я.

– У тебя есть какие-нибудь физические травмы, которые в данный момент ограничивают движения?

– Нет. Никаких травм.

– Как бы ты наиболее точно описала свой уровень равновесия: можешь ходить по подоконнику, ветке дерева или канату?

Я морщу лоб, обдумывая ответ. «К чему он клонит?» Это скорее оценка спортивного уровня экстремалов, а не школьников.

– Ветка дерева. А что, в этой школе действительно есть люди, умеющие ходить по канату?

– Как ты лазаешь? – спрашивает Коннер, игнорируя мой вопрос.

– Отлично.

Он на секунду поднимает глаза.

– Насколько отлично?

Похоже, ни один вопрос не имеет отношения к моим учебным успехам.

– Лучше всего по деревьям, но могу и по камням. Могу забраться на столб… Короче, если поверхность не совсем гладкая и есть за что ухватиться, я могу залезть на что угодно. Это своего рода… – Я замолкаю, едва не сообщив, что мои друзья в Пембруке обычно делают ставки на то, куда я смогу залезть и как быстро. «Правило номер один», – напоминаю я себе.

Он вскидывает брови.

– Ночь или день?

– Все равно.

– Ночь или день?

– Но меня правда устраивает и то, и другое.

– Рад, что ты так думаешь, – говорит он тоном, который дает мне понять, что его это вовсе не радует. – Но если я предлагаю тебе выбор, то рассчитываю, что ты что-нибудь выберешь .

Я меняю положение на диване, хотя и не очень хочу.

– Ночь.

– Почему? – спрашивает он, глядя на меня.

– Ну… – говорю я и замолкаю. – Темнота меня не пугает, а иногда бывает даже полезной.

Он кивает и что-то записывает. На этом этапе нашего странного разговора я бы очень хотела заглянуть в его заметки.

– Какое из своих чувств ты назвала бы самым сильным?

– Гм… Так, дайте подумать.

Когда я была маленькой, мы с папой начали играть в игру, по правилам которой одному из игроков завязывали глаза и он в течение пяти минут следовал за другим по лесу, удаляясь от дома. Ведущий петлял и ходил кругами, пытаясь как можно больше запутать игрока с повязкой. Но если игрок с завязанными глазами находил дорогу домой, то побеждал. Я всегда добивалась этого, слушая язык деревьев и трогая их. Папа клялся, что в основном делает это по запаху, хотя я до сих пор считаю это неправдоподобным. Он начал разрабатывать стратегические игры вне дома, такие как игра с повязкой, после смерти мамы. Мне тогда было шесть. По выходным мы ходили в походы, и он учил меня всяким фокусам. Наверное, на самом деле это были занятия на выживание, но тогда они больше напоминали игры или головоломки. Думаю, таким образом папа пытался найти способ утомить меня физически и морально, чтобы я не спрашивала про маму, хотя никогда в этом не признавался.

Коннер откашливается.

– Следующий вопрос.

– Подождите, я могу ответить.

Он многозначительно смотрит на меня.

– Я сказал, следующий вопрос, Новембер.

– Сочетание осязания и слуха, – быстро вставляю я – и не потому, что не могу оставить его вопрос без ответа, а потому что не люблю, когда меня затыкают.

Он не обращает внимания.

– Ты бы предпочла залезть на дерево, выйти в море или не испытывать боли?

Я сомневаюсь. Папа устраивал мне похожие личностные тесты в виде загадок. Я всегда дразнила его, что это пережиток прошлой работы в ЦРУ. Но сейчас я хочу понять, какое значение имеют вопросы про выход в море, мое самое сильное чувство и нравится ли мне день или ночь.

– Это несложный вопрос, – говорит Коннер, и мой мозг начинает работать.

«Залезть на дерево», вероятно, означает, что ты хочешь веселиться и жить в настоящем. «Выйти в море»? Уйти оттуда, где находишься сейчас, ощущение неудовлетворенности нынешней ситуацией. «Не испытывать боли»… Не считая очевидного, я как-то не представляю, что это может значить.

Коннер поглаживает бороду и переводит взгляд с меня на папку, в которой продолжает делать заметки.

– Не испытывать боли, – говорю я, хотя мне явно больше всего подходит «залезть на дерево». Однако меня не покидает чувство, что беззаботные развлечения в этой школе уж точно не приветствуются.

Он хмыкает.

– Как бы ты описала свое умение ориентироваться в пространстве?