Роберт Стайн - Правда или расплата

Тогда где она? Где?

Я вернулась в коридор и принялась лихорадочно перебирать куртки, разбрасывая их в стороны.

Не здесь. Не здесь. Не здесь.

А потом в моём сознании промелькнула картинка. Кошмарная картинка.

Картинка, от которой всё моё тело задрожало от ужаса.

На этой картинке было застывшее тело Дары.

Снаружи, на заднем крыльце.

Замёрзший труп Дары. Который лежал в снегу. С широко раскрытыми от ужаса глазами.

С топором, глубоко вонзённым между лопатками.

Глубоко вонзённым в голубую куртку.

Мою голубую куртку?

Неужели это была моя голубая куртка? В которой Дара вышла в пятницу ночью?

С надрывным придыханием я кинулась к двери. Я даже не подумала о том, чтобы надеть что-нибудь. Я вообще не думала. Картинка в моём сознании вытеснила все прочие мысли.

Я вырвалась в метель. Мои ботинки глубоко утопали в снегу. Высоко поднимая колени, я направилась к гаражу.

Шаг. Ещё один. Снег летел мне в лицо, в мои глаза. Он отталкивал меня назад, словно пытался удержать от цели.

Я наклонилась, чтобы поднять дверь гаража. Ручка была покрыта ледяной коркой снега. Замёрзшая дверь не хотела открываться.

Тогда я потянула за дверь двумя руками и, наконец, заставила её заскользить.

Дверь с грохотом поползла вверх. Я вошла внутрь, вытирая снег со своих глаз.

Я посмотрела в темноту. Посмотрела на Дару.

Парни прислонили её к стене рядом со старым велосипедом. Глаза Дары — открытые и дикие — всё так же с осуждением смотрели на меня.

Я тяжело сглотнула. Потом изо всех сил заставила себя оторваться от её замёрзшего лица и перевела взгляд на куртку, в которой была Дара.

Да. Это была моя куртка.

Дара надела мою голубую куртку.

Дара надела мою голубую куртку в пятницу ночью, когда её убили.

Топор разрубал её плечо через мою куртку.

И когда я в ужасе уставилась на труп, я представила ещё одну картину. На этот раз я представила на снегу себя.

Я представила себя, идущую к лесу поздним тёмным вечером пятницы.

Капюшон моей куртки был поднят, так что сзади Дара выглядела как я.

Я…

Стоя у открытой двери гаража и глядя на замёрзший труп, я ощутила, как меня окутало холодом.

Холодом и тьмой. Тьмой, которую я чувствовала.

Я поняла, что Дара умерла по ошибке.

Это я должна была лежать там. Я .

Убийца хотел убить меня .

С низким криком я вылетела из гаража и пробралась сквозь снег обратно в дом.

— Моя куртка, — слова слетели с моих губ, когда я закрыла за собой переднюю дверь.

Что делать? Что делать?

Кто-то пытался убить меня.

Джош? Или кто-то из остальных?

Я не хотела об этом думать. Я была слишком напугана, чтобы ясно мыслить о чём-либо.

Может, мне удастся найти помощь, сказала я себе, пытаясь унять дрожь по всему телу. Может, я смогу добраться до дороги. Попасть на лыжную базу. Найти кого-нибудь. Кого-нибудь, кто смог бы доставить меня в полицию.

Я выхватила из кучи первую попавшуюся куртку. Большой красный пуховик. Я не знала, чей он. Мне было всё равно.

Накинув пуховик на плечи, я рывком распахнула входную дверь и выбежала на улицу.

Мои ботинки погрузились в глубокий и рыхлый снег, когда я поплелась к подъездной дорожке.

Ветер загонял снег в глубокие сугробы. Снег, который сейчас падал, был влажным, ледяным и больше напоминал дождь, нежели снег.

Я повернулась к дому. Видел ли кто-нибудь, как я ушла? Пойдёт ли за мной кто-нибудь?

Нет. В окнах никого не было.

Я ухожу, твёрдо решила я.

На улице было холоднее, чем я думала. Мороз кусал моё лицо и заставлял гореть ноздри, когда я делала вдох. Пытаясь застегнуть громоздкий пуховик, я заковыляла вниз по склону.

Ветер, казалось, дул мне прямо в лицо. Я наклонилась и закрыла лицо от мокрого, падающего снега.

— Я ухожу! — громко закричала я, но ветер унёс мои слова. — Ухожу отсюда!

Я смогу это сделать, подбодрила я саму себя. Я смогу добраться до ближайшей лыжной базы.

Я прищурилась у подножия холма. Я едва могла разглядеть заснеженную дорогу. Ветер оставлял длинные сугробы, тянувшиеся вдоль обочины.

Я наклонилась против жёсткого ветра, закрыв глаза от снегопада и яркого серебристого блеска. Наконец, мне удалось застегнуть пуховик. Но он был слишком большим. Пока я двигалась вперёд, ветер пускал мне снег за воротник.

Должно быть, я надела пуховик Кена. Он самый крупный парень в доме.

Да. Я смогла представить Кена в этом пуховике. Представить, как он обвивает своим тяжёлым красным рукавов плечи Дженни. Представить, как он бежит после школы, чтобы поймать автобус в Шейдисайде, а красный пуховик развевается позади него, как большой флаг.