Шалини Боланд - Соседский ребенок

В голову приходит еще одна мысль: наверняка за тем анонимным звонком стоит Паркфилд, он пытался отпугнуть меня. Не допустить, чтобы слухи дошли до школы. Меня обдает жаром, когда картинка складывается в единое целое. Получается, что мой стресс и страхи вызваны напыщенным мерзавцем, который пытается сохранить свою репутацию.

– Нет, – отвечает Каллум, – не от меня, хотя ее родители думают, что так и есть. Из-за этого они и ненавидят меня. Мы с Ханной действительно просто друзья. Мы с ней никогда не спали. Даже не целовались. Она была девственницей, пока… – Руки парня сжимаются в кулаки, лицо становится пунцовым.

– Ну, Каллум? – подгоняю его я.

– Простите, мисс. Я не хотел рассказывать вам все это.

– Что рассказывать?

На меня вдруг начинают надвигаться стены, пока я жду ответа. Мое сердце бьется где-то в горле, кровь пульсирует в кончиках пальцев. Не хочу, чтобы он договаривал. Не хочу слышать то, что он собирается сказать. Все вокруг словно замирает.

– Ханна была девственницей, – говорит Каллум, – пока не переспала с вашим мужем.

Мне не хватает воздуха. Кажется, проходит вечность, прежде чем я делаю вдох. Нет, это не может быть правдой.

– Зачем ты говоришь такие вещи?

– Потому что это правда. Простите, мисс, но это действительно так.

– Доминик был прав насчет тебя! – кричу я. – От тебя одни проблемы!

– Ага, значит, он говорил такое, да? Он знает, что у меня на крючке.

– Убирайся! – кричу я. – Уходи, прочь отсюда! – Я подскакиваю к нему и, схватив за майку, тяну его вверх, заставляя встать. – Может, Каллум, ты и прав насчет стероидов. Допускаю. Но в то, в чем ты обвиняешь Доминика – в измене, в связи с несовершеннолетней, – я не верю. Мы с ним много лет вместе. Я знаю его, он бы никогда так не поступил. Просто не поступил бы.

– Понимаю, как вам тяжело слышать это, – говорит он, вставая и съеживаясь, несмотря на свой высокий рост, – но я не лгу, мисс. Честное слово. Ханна сама мне рассказала. Я считал, что вы заслуживаете того, чтобы знать правду, особенно после того, как он уехал с вашей малышкой. Это несправедливо. Он не должен был увозить ее. Ваш ребенок должен быть с вами, а не с этим педофилом.

– Не смей его так называть! – Я толкаю его к задней двери, выгоняя из своего дома. – А ты не допускаешь, что Ханна соврала?

«Это наверняка так, – с облегчением думаю я. – Она всегда была маленькой шлюшкой. Врет и не краснеет».

– Ханна не такая, – говорит Каллум, сбрасывая мою руку. – Мне она не стала бы лгать. Мы друзья. Она делится со мной всем. Послушайте, мисс, пока я не ушел, есть еще кое-что…

– Еще кое-что? Что там еще может быть?

– В тот вечер в радионяне вы слышали мой голос. Простите, что напугал вас.

– Твой голос? – Я отступаю на шаг. О чем это он?

– Да. В тот вечер, когда приехали копы и опрашивали, есть ли у кого-нибудь в Магнолия-Клоуз маленькие дети, я был в комнате Ханны.

– Ты был в комнате Ханны? – Я хмурюсь. – Мне трудно поверить, что Лорна пустила бы тебя в комнату дочери.

– Ну, в общем, она не знала, что я там. Мы с Ханной слышали, как копы расспрашивали ее маму и отчима в связи с попыткой похищения ребенка. Они сказали, что вы слышали голоса в вашей радионяне.

– Я действительно слышала голоса. И ты утверждаешь, что это был ты?

Каллум на мгновение опускает взгляд.

– Я убеждал Ханну, что она не должна мириться с тем, что ее родители забирают ребенка. Сказал, что мы должны сами забрать его и уйти, сбежать куда-нибудь. Она знает, что я на все готов ради нее. Что я помог бы ей растить Лео. Мы бы справились вдвоем. И ее родители не помешали бы нам.

– Господи, это и вправду был ты! – Я пячусь до стола, тяжело опускаюсь на стул и роняю голову на сложенные на столе руки.

– В общем, – продолжает Каллум, – мы не знали, что ваша радионяня ловит сигнал с детского блока Лео. Потом, когда пришла полиция и стала расспрашивать про маленького ребенка, мы с Ханной едва не умерли от страха. Ушам своим не поверили. Паркфилд едва умом не тронулся. Он не знал, что я наверху. Когда он меня увидел, то пригрозил убить. Мама Ханны тоже разошлась. Мы здорово тогда поцапались. Теперь меня в дом не пускают, так что нам с Ханной приходится встречаться тайком.

Я пытаюсь привести в порядок свои мысли.

– Итак, ты утверждаешь, что в радионяне я слышала тебя? Надо же, все это время я думала… Ты хоть понимаешь, во что ты превратил мою жизнь? – Мой голос поднимается до крика по мере того, как я осознаю весь смысл случившегося.