Кейт Хаск - Дикость

– Лапушка, – Том коснулся моего лица и улыбнулся.

– Ты развеешь мой прах, я стану ветром и всегда буду рядом с тобой. Куда бы ты ни пошла, в какой стране ты бы ни была, я всегда буду рядом с тобой, – друг улыбнулся.

– Хорошо, но если я умру первой ты сделаешь для меня тоже самое, – я смирилась.

– Обещаю, – парень обрадовался.

Я легла обратно на подушку и недовольно таращилась в потолок.

– Так мы всегда будем вместе, – он прошептал.

После этих слов Томас сменил тему разговора на более приятную, но все наши разговоры заканчивались беседой о Ронни.

Конец флешбэка

Ронни сидел за рулём, рядом с ним на пассажирском месте сидел Колин и старался не подавать вида, что ему было больно. На заднем сиденье меня ждала сумка с одеждой. Я быстро переоделась и вытерла лицо. Посмотрев на себя в зеркало, я ужаснулась. Мне хорошо досталось, одной косметикой тут не отделаешься. Я убрала волосы в высокий хвост и придвинулась к Колину.

– Ты как?

– Терпимо. Подай мне кофту нужно спрятать это, – он посмотрел на свою футболку.

Я быстро нашла его чёрную кофту. Ронни поглядывал на часы. Мы ехали по просёлочной дороге. Ронни ворчал, что я не дала ему убить того охранника. Ситуация накалялась, я не думала, что Арнольд выстрелит. Опять чувствовала себя кругом виноватой. Смерть вновь пришла за мной, но в последний момент передумала. Я кусала губы и не сводила глаз с Колина.

– Я в порядке, – он заверял.

Машина остановилась и Ронни приказал выходить. Я вышла и помогла Колину.

– Куда дальше?

Я только сейчас заметила, что Ронни съехал с просёлочной дороги и вёл нас в лес.

– Нас ждёт другая машина, эта уже засветилась. Придётся пройтись, Колин, ты как? – брюнет обернулся и оглядел друга.

– Хорошо, но нам нужно спешить, – Колин держался за меня, положив руку мне на плечо.

Ронни подошёл и держал друга с другой стороны. Мы втроём шли по тропинке. Я позабыла о своих рёбрах и холоде. На улице становилось холоднее. Снег перестал идти. Это нам не на руку – нас смогут легко вычислить по следам. Колин прихрамывал, хрипел, а вскоре совсем выдохся.

– Долго ещё? – я спросила Ронни.

– Ещё минут двадцать.

Капли крови падали на белоснежный снег. Под ногами хрустели ветки. Я понимала, что Колин уже не мог идти.

– Нужно передохнуть хотя бы несколько минут, – я просила Ронни.

– Хорошо, тут вроде тихо, – мы подвели Колину к высокому дереву.

Блондин упал. Я помогла ему привстать и сесть. Мы втроём спрятались за широким старым деревом. Колин сел и прижался спиной к дубу.

– Нужно немного отдохнуть, да…

Он повторял мои слова, прикрыв глаза. Ронни смотрел вперёд, а потом обернулся, чтобы убедиться, что нас никто не преследовал.

Я сидела возле Колина и помогала зажимать руками его рану. Он потерял много крови.

– Всё будет хорошо. Ты потерпи немного, мы уедем. Ты бывал в нашем с Томом доме на берегу океана? – я хотела отвлечь его от боли и не дать пасть духом.

Колин открыл глаза и начал припоминать. Меня одолела усталость, я села рядом с ним, держа его за руку.

– Нет, не был.

– Мы сбежим туда, – я повернула голову в его сторону и улыбнулась.

Глаза блондина снова загорелись надеждой. Он перестал морщиться от боли. В его лице было что-то по-детски наивное и доброе. Колин слушал меня, словно моля о том, чтобы я продолжала говорить с ним.

– Там замечательные рассветы и закаты, позабудь те, что видел прежде. Золотой песок. Когда выходишь из дома, приятный тёплый морской ветер ласкает кожу. Окна спален выходят на песчаный берег.

Я говорила и видела, как лицо Колина озаряется моей любимой улыбкой. Ему столько пришлось пережить за последние годы, я удивлялась, как ему удалось сохранить свою человечность. Насколько сильным нужно быть, чтобы не поддаться гневу и злости. Я вот не смогла. Колин всегда был моим героем. После всего того, что я сделала он смог улыбнуться мне. Я так ждала, когда он посмотрит на меня, как сейчас. По его взгляду я поняла, что он меня за всё простил.

– Мы можем устраивать пикники, гулять по берегу. Я люблю там читать, мы вместе будем сидеть и читать разные книги. Я буду говорить тебе, насколько сильно восхищаюсь и горжусь тобой. То, какой ты замечательный и добрый человек.

Я погрузилась в мир грёз и закрыла глаза, передо мной предстала картинка того, что я рассказывала. По щеке скользнула слеза.

Отчётливо могла представить нашу жизнь. Мы втроём далеко от всего мира, в доме Томаса, где никто нас не найдёт.