Леви Тидхар - Усама [litres]

– Мне джин с тоником, – заказывал Мо. – По-малавийски.

– По-малавийски это как? – поинтересовался бармен.

– Берешь и бросаешь в стакан малиновый перец-чили вместо ломтика лайма, – пояснил Мо. – Пробирает.

Бармен пожал плечами.

– А мне просто пива, – сказал Джо.

Мимо прошли два китайца в костюмах. Большущая афиша на боковой стене театра «Ветряная мельница» оповещала о представлениях «совершенно голеньких». Негритянка у «Розовой киски» докурила сигарету, бросила окурок на тротуар и осталась стоять, сложив руки на груди. Джо закурил новую сигарету. Мо – новую сигару. Аромат «гамлета» зажил своей собственной жизнью. Мо, должно быть, уловил что-то в выражении на лице Джо, потому как, пожав плечами, пояснил:

– Когда дела идут хорошо, я предпочитаю курить «Ромео и Джульетты».

Джо оставил его слова без замечаний.

– Я малость помешан на Шекспире, – сказал Мо. Потом улыбнулся и добавил: – По крайности, когда это касается сигар.

Что-то в этом человеке, подумал Джо, не совсем так. Они сидели в баре, куда сквозь окна проникал лишь тусклый солнечный свет, в котором кожа Мо обретала табачный цвет, а редкие брови – цвет табачного дыма.

– Первое, о чем я хочу вас уведомить: получить доступ к сведениям о членах будет нелегко, – говорил Мо. – «За2мок» – это ваш типичный частный клуб «только для членов». Таких только в районе Сохо около десятка, и все они относятся к неприкосновенности частной жизни очень, очень серьезно. В этом часть их притягательности. В «Замке» клиентура, похоже, разнородная: половина – актеры, несколько писателей и режиссеров, такого рода люди, остальные – народ государственный: советники, парламентарии, пара министров. Так что им нежелательно, чтоб кто-то совал нос в их дела. Несколько лет назад было дело. В другом клубе один из официантов излил душу журналисту, всякие такие истории: наркотики, оргии, негласные сделки, совершенные в обеденном зале, все как обычно, вы ж понимаете, – и я о том узнал лишь случайно. Об этой истории никогда не писали, журналист тот потерял работу, а от официанта в клубе даже и бздеха не осталось. Ни я, ни кто-то другой о нем больше и не слышали.

– И что сие означает? – сказал Джо. Мо начинал его раздражать.

– Это означает, что народ здешний уважает неприкосновенность частной жизни, – ответил Мо. – А если кто забывается, то их могут заставить уважать ее. Соображаете?

– Да, – буркнул Джо не без раздражительности. – Сделайте милость, продолжайте.

– В замке три уровня: подвал, второй и третий этажи, – считал Мо на английский лад, где первый этаж в счет не идет, – и цоколь, который в том, что касается членов клуба, служит лишь приемной. Там как раз кухня и все прочее расположено, подальше от глаз. Входят члены через дверь безо всяких обозначений в доме двадцать два по Фрит-стрит. Сзади имеется неприметный выход, а также вход для обслуги клуба в двух дверях дальше, опять-таки по Фрит-стрит. Чтобы стать членом клуба, прежде всего необходима рекомендация действующего члена, позже утверждаемая комитетом. Численность членов клуба ограничена. На втором этаже находится обеденный зал, где гости могут развлекаться. На третьем этаже есть комнаты для членов клуба, пожелавших переночевать в нем. В подвале находятся приватные ресторанные кабинеты, библиотека, курительная и почтовое помещение для нужд тех членов клуба, кто предпочитает получать почту на адрес клуба… об этом вы и хотели знать, так ведь?

– Да.

Адрес, который Пападопулус дал Джо в Париже, был на клуб «Замок», в лондонском районе Сохо. Гонорары с продажи книг про Усаму направлялись Майку Лонгшотту через клуб «Замок». Майк Лонгшотт, следовательно, должен был быть членом клуба. И число членов клуба, как указал Мо, было ограничено. То была для Джо первая надежная наводка. Где-то внутри «Замка» нашлись бы сведения, что приведут его к Лонгшотту, – обязаны быть.

Джо допил пиво и положил на стол несколько купюр для Мо. Лысый сунул их в дождевик, но, судя по всему, покидать паб не спешил.

– Все чего-то ищут, – вдруг заговорил он. – И лишь некоторым из нас платят за то, чтоб найти это.

Джо опешил. Мо, улыбаясь, дал знак бармену: еще выпить.

– Надеюсь, вы отыщете, что бы оно ни было, – сказал он Джо. Джо кивнул. И спросил:

– А вы? Вы ищете что-нибудь?

Мо пожал плечами:

– Я в основном разводами занимаюсь. – Джо улыбнулся и направился к выходу. Совсем уж было ушел, когда на глаза ему попалась небольшая бронзовая табличка: «В помещении над этим пабом в 1847 году проходил второй съезд „Союза коммунистов“. Там же Карл Маркс писал „ Das Kapital “».