Марк Бернелл - Ритм-секция [litres]

Петре же хотелось поскорее начать и закончить.

– Итак, ради чего эта встреча?

– Отчасти причиной любопытство. Мне хотелось увидеть вас. Посмотреть в лицо женщине без лица.

– Просто чтобы вы знали: у меня аллергия на пустые светские разговоры и лесть.

– И отчасти дело… Хотелось посмотреть на ту, что стоила мне стольких денег. Мы с Марином провернули не одну взаимовыгодную сделку. Не стало его – не стало денег.

– Весьма сожалею.

– Но не так, как я.

Петра равнодушно пожала плечами:

– Ваши отношения с Марином были чисто деловыми?

– Да.

– Мои тоже. От одного к другому. Думаю, не мне вам это объяснять. Ничего личного.

Официант вернулся с кофе и кока-колой. Пока он не отошел от столика, возникло неловкое молчание.

– Чтобы вы знали: я разговариваю с вами от имени одного клиента, – сказал Серра.

– Кто он?

– Не имею права раскрывать его имя. Вы знаете, как это бывает.

– Продолжайте.

– Он хочет вновь воспользоваться вашими услугами.

– Какими услугами?

– Он слышал о вас и о том, что вы сделали с Марином, не от меня, уверяю вас, и он также слышал, что вы… скажем так, доступны.

Доступна? У Петры имелась история доступности. Особенно для клиентов, которые хотели остаться анонимными.

– В Нью-Йорке есть некто, – продолжал Серра. – Известный человек, ставший проблемой для моего клиента.

Петра открыла колу.

– Это вряд ли.

Серра, похоже, удивился, что показалось ей странным. Неужели он ожидал, что она ответит согласием?

– Не хотите выслушать предложение?

– Дело не в деньгах. Кроме того, я никогда не торгуюсь. Я называю цену, и всё.

– И какова ваша цена?

– Я не работаю на анонимных клиентов.

– Он был бы щедр.

– Я же сказала, дело не в деньгах. Уверена, вы легко найдете кого-то другого. Теперь, если вам больше нечего сказать, будем считать, что разговор мы закончили.

Серра явно не желал так просто ее отпускать.

– Может, мне поговорить с моим клиентом и попытаться переубедить его?

Петра пожала плечами:

– Если хотите. А кто цель?

– Думаю, вам придется подождать, хорошо?

– Если у меня будут возражения против цели, в любом случае сделка не состоится. В этом случае любые разговоры с клиентом станут пустой тратой времени.

Серра затушил сигарету и на минуту задумался. Затем кивнул в знак согласия:

– Хорошо. Имя этого человека – Гилер. Леон Гилер.

Маргарет, секретарша Александера, обертывала в розовую бумагу небольшую коробочку. Петра молча наблюдала за ней. Закончив с оберткой, Маргарет перевязала коробку зеленой ленточкой. А когда подняла глаза, то покраснела – ее щеки стали того же цвета, что и ее блузка.

– Это для моей племянницы, – пояснила она. – Подарок на день рождения. Это ее первые часы.

В последний раз Петра видела свою племянницу в окуляры бинокля. Стоя на краю дороги с видом на Фолстон, она наблюдала за тем, как семья оплакивает ее, Стефани. Ей вспомнилось, как Александер сказал, что Джейн снова беременна. Щемящее чувство внизу живота, несомненно, было тому виной; она напрочь забыла про ее беременность. Интересно, задумалась Петра, неужели в свои двадцать три года она вновь стала теткой? А если да, то чьей? Мальчика или девочки? Или даже близнецов?

Маргарет наклонилась через стол. Казалось, она ощутила ее смятение и потому схватила руку Петры и пожала ее.

– Думай прежде всего о себе, Стефани.

Ее глаза говорили нечто большее. Петра поблагодарила ее и вошла в кабинет Александера.

После ее поездки в Париж прошло три дня, и это были спокойные три дня. Петра упражняла тело и очищала ум от гнетущих мыслей. Поскольку она не ждала никаких телефонных звонков, дни были в полном ее распоряжении. Ради удовольствия Петра прочитала две книжки, чего не делала уже давно, а одним сырым утром прогулялась под изморосью через весь Риджентс-парк и посетила Британский музей и галерею Тейт, в которых раньше ни разу не была. Ей было приятно ощущать себя туристкой в родном городе.

Когда Александер наконец нашел время взглянуть на нее, он поморщился. Петра предположила, что все дело в одежде, которая была на ней. Под поношенной вельветовой курткой, которая была ей велика, на ней была черная толстовка с ядовито-зеленым слоганом на груди: «ЖЕНЩИНАМ, КОТОРЫЕ ИЩУТ РАВЕНСТВА С МУЖЧИНАМИ, НЕ ХВАТАЕТ АМБИЦИЙ». Или дело было в черных ботинках, которые ему не понравились. Или в военных брюках цвета хаки. Трудно сказать. Сам он был сама элегантность – хорошо сшитый костюм и шоколадного цвета водолазка.