Марк Бернелл - Ритм-секция [litres]

– Как твои пальцы? – спросил он.

После того как в Лэрге ей вправили сломанные фаланги пальцев, те все еще были забинтованы вместе. Врач также зашил ей рану над левой бровью и дезинфицировал и перевязал ободранную правую ладонь.

– Какое-то время я не смогу вышивать, но, не считая этого, с ними все в порядке.

– Иэн говорит, что ты делаешь успехи.

Стефани позволила себе насмешливую улыбку:

– Он так и сказал?

– По его словам, уровень твоей физической подготовки сильно вырос.

– Могу себе представить… А ведь как он старался сломить меня! По вашему поручению, не сомневаюсь. До сих пор не могу решить: то ли он недооценил меня, то ли переоценил себя.

– Ты по-настоящему удивила его.

– И разочаровала вас?

На мгновение было похоже, что Александер станет это отрицать. Но затем выражение его лица изменилось: неискренний протест уступил место вынужденному признанию.

– Это не первый раз, и я уверен, что не последний.

Свернув рядом с указателем на Сотри, они проехали через Дедуотер и Килдер и покатили дальше вдоль западного берега реки Килдер-Уотер. Чем дальше они ехали, тем более знакомыми становились окрестности – и тем тревожнее чувствовала себя Стефани.

Они миновали поворот, и водитель затормозил. Впереди виднелась еще одна машина – забрызганный грязью «Джип Чероки», припаркованный на левой стороне дороги. «Ровер» остановился позади него, рядом с указателем, извещавшим, что Джедберг находился в тридцати трех милях к северу.

Слева от дороги простиралось поросшее сухой травой поле, на котором паслись лошади. Справа местность резко уходила вверх. Там, на краю посадок хвойных деревьев, разгуливали овцы. В полумиле впереди дорога поворачивала влево, идя мимо фолстонского кладбища в сам Фолстон, крошечный городок, где родилась и выросла Стефани. С возвышенности родные места были видны ей как на ладони.

В «Джипе» было трое мужчин. Как только Александер и Стефани подошли ближе, один из них вышел им навстречу.

– Мы опоздали? – спросил Александер.

– Нет, сэр. Вы прибыли вовремя.

Струйки дождя были острыми, как крошечные дротики. Выше, спеша на восток, тучи отражали все оттенки серого. От сильного ветра слезились глаза, что, однако, не помешало Стефани разглядеть черные машины, припаркованные вдоль стены кладбища. Люди – кто поодиночке, кто парами – брели через кладбищенские ворота к небольшому посыпанному гравием участку, служившему автостоянкой. Даже с расстояния и при скудном свете дня ей было видно, что почти все они одеты в черное, сливаясь с окружавшим пейзажем.

Александер посмотрел в бинокль, который вручил ему водитель «Джипа», затем передал его Стефани. Охваченная дурным предчувствием, та подняла его к глазам. Бледные лица, взъерошенные ветром волосы, траурные одежды. Люди выходили с кладбища, но никого из них Стефани не узнала. Пока не увидела Джейн, свою невестку, которая была на три года ее старше. На руках у Джейн был племянник Стефани Джеймс. Полли, племянница, шла сама. Положив руку на плечо девочки, Джейн вела ее к одной из черных машин. Стефани увидела, как мелькнул белый носовой платок, которым она вытерла глаза.

Поискала в толпе скорбящих брата, но не нашла.

– О боже, только не это… Кристофер !

Присмотревшись внимательнее, она разглядела другие знакомые лица. Карл и Клаудия Шнайдер, родители ее матери. Седые волосы Карла резко контрастировали с бронзовым альпийским загаром, делавшим его лет на двадцать моложе его восьмидесяти. Стефани вспомнился горячий шоколад, который Карл готовил для нее, когда она, будучи маленьким ребенком, гостила у них в Швейцарии. Они пили его за завтраком из ярко-голубых глазурованных глиняных чашек. Карл всегда добавлял в шоколад корицу. Даже пятнадцать лет спустя Стефани как наяву ощутила этот запах. Клаудия, которой стукнуло семьдесят пять, пряталась за темными очками и черным шарфом. Тетя Стефани, Изабель Фушар, прилетела на похороны из Парижа. На фоне серого пейзажа ее медные волосы сияли как солнце. Были там и ее дед, и бабушка с отцовской стороны. В свои семьдесят семь лет Ричард Патрик все еще был высок и подтянут, а вот жена Анжела рядом с ним опиралась на трость.

Стефани опустила бинокль и повернулась к Александеру.

– Что с ним произошло?

– С кем?

– С моим братом. Кристофером.

– Ничего. Он где-то там. – Спрятав кончик сигареты в ладонях и раз за разом щелкая зажигалкой, Александер пытался закурить на ветру сигарету, привычную «Ротманс». – Это не его похороны. Это твои похороны, – произнес он уголком рта.