Альбина Нури - Плачущий лес [litres]

– Извини. Вот потому я и ношу платок, когда иду в город. Чтобы никого не пугать понапрасну.

Они проехали указатель, на котором было написано «Избор». Заезжать в село не стали, проехали мимо. Сара махнула рукой, показывая, куда нужно свернуть.

Марии стало совестно, она обругала себя за то, что не сумела скрыть эмоций: жалости, смешанной с отвращением, за которое тоже было стыдно. И почему чужое увечье так часто вызывает у людей брезгливость?

– Это вы меня простите. Я просто от неожиданности так на вас уставилась. – Она потянулась за бутылкой и сделала глоток воды. – Что с вами произошло? Несчастный случай?

– Можно и так сказать. Если хочешь, я надену платок.

– Нет-нет, что вы! – запротестовала Мария, все сильнее кляня себя за неделикатность и соображая, как бы половчее перевести разговор на другую тему.

Сара пришла на выручку, задав новый вопрос:

– Кем же ты работаешь? Сейчас увидишь перекресток, сверни налево, а дальше будем все время ехать прямо.

Дорога уводила все дальше в горы. У Марии, равнинной жительницы, на большой высоте всегда с непривычки кружилась голова и закладывало уши.

– Я журналистка, – ответила она. – Хочу написать статью.

– Значит, за статьей приехала, – словно бы и не удивившись, протянула Сара. – О чем же тебе поручили написать?

– Это не задание редакции, а мое собственное желание. Никто меня сюда не отправлял, ничего не поручал и, похоже, зря я приехала, – неожиданно для себя разоткровенничалась Мария. Малознакомым людям вообще легче говорить правду.

– Не говори так. Раз приехала, значит, точно не зря.

И снова, уже во второй раз, слова были дежурные, обычные, а фраза прозвучала значительно, весомо.

– Меня уволили две недели назад, – сказала Мария. – Я после университета шесть лет проработала в этой дрянной газетенке, а меня взяли и вышвырнули!

Она почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Воспоминание о пережитом унижении еще не успело поблекнуть. Когда стало ясно, что кого-то из корреспондентов придется сократить, у этой сволочи главреда и мысли не возникло о другой кандидатуре! Выбор сразу же пал на Марию.

Да, она не создала ни одного сенсационного материала – так и никто другой в редакции такого не написал! Обычная рутина: новости, реклама, некрологи, – никаких громких дел. Гением журналистики Мария, может, и не стала, но был ли среди ее коллег тот, кто писал лучше, ярче? Разумеется, нет!

Все были примерно равны по уровню профессионализма и одаренности, но все же у Марии имелось слабое место. Она была уязвима, потому что имела наглость родить дочь, а потому стала часто отпрашиваться, уходить на больничный, вот ее и вытурили.

– У тебя, наверное, трудности с деньгами? – сочувственно спросила Сара, и, хотя вопрос был из разряда личных, это не казалось бестактным.

– Нет, пока все в порядке. Мне выплатили, что положено. И Стефан нам помогает, старается обеспечивать.

– Это твой муж?

– Мы официально не женаты, – озвучила Мария свой стандартный ответ на этот вопрос.

И снова полуправда, снова она юлит, умалчивает, недоговаривает. Даже сейчас, когда некому уличить ее во лжи, Мария не могла соврать. Но и сказать всю правду не решалась: духу не хватало.

Дорога становилась все у´же, с одной стороны на нее наступали горы, с другой был лес. Мария вспомнила, что давно уже не видела ни одного указателя с наименованием населенного пункта – какого, кстати? Сара так и не сказала, где живет. Только говорила, куда повернуть и по какой дороге ехать.

– Как называется ваш поселок?

– Полье Купине.

– Кажется, не встречалось такого названия на указателях.

– Его трудно найти, если не знаешь, где искать.

Теперь они ехали по лесу, карабкаясь все выше в гору. Двигатель ревел, и Мария стала опасаться, как бы он не перегрелся. Не хватало еще застрять в этой глуши! Ей захотелось побыстрее доставить Сару домой и вернуться обратно в цивилизацию.

Сколько они проехали? Километров двадцать пять, не меньше. А то и все тридцать. Хорошо, хоть залила в Куршумлии полный бак. Опасения, найдет ли обратную дорогу, она отбросила: просто будет ехать вниз, под гору, пока не доедет до того перекрестка, где свернула налево. От него, кажется, не очень далеко до Избора, который есть на карте.

– Жалеешь уже, что взялась подвезти меня? Не думала, что в такую даль заедем? – проницательно спросила Сара, и Мария смутилась.

– Что вы, все хорошо! Просто… если бы не я, как вы попали бы домой? Автобус сюда вряд ли ходит.