Альбина Нури - Плачущий лес [litres]

Когда он поднялся в комнату, Кристина убирала постели. Он молча подошел, помог сложить диваны, которые жалобно скрипели, жалуясь, что их, старичков, побеспокоили.

От Игоря пахло табачным дымом, и это было непривычно.

– Сварить кофе? – спросила она. – Можно сходить, купить выпечку. Хочешь?

Игорь отрицательно покачал головой, сел на сложенный диван, свесив руки между колен. Он выглядел таким бледным и больным, что Кристина всерьез испугалась. Присела возле него на колени, провела ладонью по щеке:

– Что с тобой?

Он посмотрел на нее и слабо улыбнулся.

– Прости. Давай выпьем кофе. Сейчас соберусь с мыслями и поговорим.

Игорь ушел в ванную, вскоре послышался плеск воды.

Кофе Кристина варила по традиционному рецепту – так, как его обычно и варят в Сербии: наполнила турку водой, а когда она стала закипать, положила сахар (сама-то не пила сладкий кофе, но так любил Игорь, поэтому Кристина тоже стала привыкать), затем – молотый кофе, из расчета чайная ложка на чашку. Быстро размешала и, не давая воде закипеть, сняла с огня.

Сначала разлила ложечкой по чашкам пенку, потом – сам напиток. Налила воду в два высоких стакана, поставила и их, и чашки на обеденный стол. Как раз закончила все, когда Игорь вернулся в комнату. Выглядел он получше, да и запаха табака больше не было.

Они сели друг напротив друга, и он спросил:

– Ты нормально спала?

– Я не просыпалась. Снилось что-то, но я почти не помню что, – осторожно ответила Кристина, думая, рассказывать ли ему про свой кошмар или не стоит волновать еще сильнее. – Почему ты спрашиваешь?

Игорь сделал глоток.

– Мне приснилось, что я вышел из дома, спустился по лестнице во двор. Шел так, будто мне куда-то было нужно, и при этом как бы смотрел на себя со стороны, понимал, что это мне снится. У тебя бывало такое?

Кристина промычала что-то утвердительное, думая о том, что если он сейчас расскажет, как вышел из поселка на дорогу, ведущую к озеру, а потом свернул в лес, то это будет означать, что им снился один и тот же сон. Но ведь такого не бывает, верно?

Однако Игорь, как выяснилось, направился во сне в другую сторону.

– Я пошел к выходу из Полье Купине. Туда, откуда мы приехали. Долго шел, у меня даже ноги заболели. Потом свернул зачем-то в ежевичные заросли. Они такие ровные, высокие… Я все удивлялся, как же их прореживают, подрезают. У нас в России ежевика и малина растут по-другому. – Он потер лицо ладонями и снова глотнул кофе. – Еще запомнил, что свернул в том месте, где на краю ежевичного поля растет огромный подсолнух. Я еще подумал, откуда он тут взялся? Как сюда затесался? В общем, я пошел дальше. Ночь, темно, но заблудиться не боялся. Месяц светил ненормально ярко, как электрическая лампочка, поэтому я хорошо видел дорогу.

Кристина слушала, затаив дыхание. Чем кончится его рассказ? Что в итоге так растревожило Игоря?

– Когда ежевичные кусты закончились, я увидел поляну, на которой росли подсолнухи. Дул легкий ветерок, и они шевелились, как будто качали головами. Большими уродливыми головами на тонких шеях-стеблях. Вот тут я впервые испугался и хотел повернуть обратно, но заметил посреди поляны дом. Дверь открылась, на пороге показался человек. Он помахал мне рукой, призывая подойти поближе, и страх мой пропал. Я, как маленький, побежал к нему, как будто знал, что он меня защитит.

– От чего?

– Погоди, слушай дальше. – Игорь поморщился, недовольный, что его перебили. – Это оказался старик. Благообразный такой, седой. Лицо открытое, знаешь, располагающее, доброе.

«Не покалеченный?» – промелькнуло в голове у Кристины.

– Во что был одет, убей не помню, зато знаю: посмотрел на него и подумал, что старец будто с иконы сошел. Глаза мудрые, но такие печальные, что у меня сердце сжалось. Он сказал: «Бедные вы, бедные! Зачем же вы сюда приехали?» Я спросил, куда, хотя и так понял. Старик вздохнул и говорит: «Не отпустят они вас, ведьмаки эти. Заморочат, опутают. Так с ними и останетесь навеки». И так это безнадежно, горько прозвучало… Я говорю: «Что же вы нас хороните?» А он: «Ладно еще, если бы похоронили. Так ведь нет! Никого в Полье Купине не хоронят, никто покоя в сырой земле не находит. Плакать вам вечно, лить кровавые слезы».

– Ты прямо так все и запомнил? – поразилась Кристина. – Дословно?

– Это все странно, от начала и до конца. То, что он сказал, мне в память врезалось, никогда такого не было. Еще он сказал, чтобы мы уходили, прямо ночью, бежали прочь.

– Хорошо, а потом?