Жан-Кристоф Гранже - Последняя охота

К ним подошел Кляйнерт, успевший «насладиться» синюшным видом трупа.

– У него на ступнях мох и листья. Значит, Макс долго шел, прежде чем оказался в расселине.

– Напоминает случай Юргена?

– На все сто.

– Почему никто мне не сказал? – зарычал Ньеман, срывая злость на коллеге.

Кляйнерт выглядел удивленным и все равно был похож сразу на учителя и мушкетера.

– Да все вам говорили! Это есть в досье французских жандармов и во всех наших отчетах.

Ньеман что-то пробормотал себе под нос. Никто не разобрал слов.

– У него исцарапано все тело, – продолжил комиссар. – Он отмахивался… от елок и других деревьев. Судя по всему, за ним гнались.

Ньеман вернулся мыслями к Черным охотникам. Они преследовали кузена Лауры? Того, кто пошутил: «Я даже их расценки могу вам назвать» – насчет шлюх, которых вызвали к себе накануне охоты. Мир его праху…

– Есть следы, отпечатки?

– Ничего. Как и в первый раз.

«Снимаем с крючка клоунов в плащах и капюшонах, разъезжающих на тяжелых байках. Они не стали бы легче, даже спешившись!»

– Совершенно необъяснимо, – подвел итог Кляйнерт, – особенно на такой почве.

Из красного песка лужайки лезли на свет корни, тут и там попадались камни и ветки. Только фея способна пройти тут, не оставив и следа. Или кто-то тщательно все подмел?

– А следы ног Макса есть?

– Отсутствуют. Невероятно!

Ньеману в голову пришел образ садовника-японца, терпеливо чистящего граблями галечные пляжи, но он прогнал его – такому человеку не пристало соприкасаться с человеческим зверством.

– Машину нашли?

– В трех километрах отсюда, возле тропинки.

– То есть у него была встреча.

– Наверняка, но мы уже проверили его телефон и не нашли подходящего абонента.

– Кому он сделал последний звонок?

– Брату, в 18:12. Мы узнали, что разговор шел «о куколке». Похоже, они делились… партнершами.

«Совсем как Юрген и Лаура», – подумал сыщик и отмахнулся от этой мысли, секс ни при чем, мотив совсем иной.

Он вдохнул затхлый запах смерти, мертвечины и грибов.

– Его убили в этой расселине, – сказал Кляйнерт.

– Почему вы так решили?

– Там все пропитано кровью. Эксперты нашли много органических фрагментов. Макса Гейерсберга убивали, потрошили и обезглавливали здесь.

Ньеман опустил глаза: цвет песка приобрел особую природу.

– Была борьба?

– Убедительных доказательств не нашли. Подождем вскрытия. Вряд ли у него оставались силы на сопротивление…

Ньеман зыркнул на него через плечо:

– Почем вам знать?

Кляйнерт не дал себе труда ответить. Несмотря на отсутствие следов, все было ясно: кузена, уже голого, преследовали и загнали на эту поляну.

Ньеман попытался представить сцену с точки зрения охотника. Она напоминала последний момент псовой охоты, когда выбившееся из сил, обезумевшее животное добивают ударами ножей.

В голову пришла другая мысль.

– Макс участвовал в охоте с подхода.

– Не знаю, нужно проверить.

– А в псовой охоте участвовал?

– В последней – да.

– Где будут делать вскрытие?

– В Штутгарте.

– Далековато.

– Вы не поняли. Сегодня ночью кровавое преступление произошло на территории Германии. Полиция земли производит первичный осмотр места преступления, но делом будет заниматься федеральная полиция.

– Когда они появятся?

– Завтра, в конце дня.

Они поняли друг друга без слов: у них двенадцать часов на то, чтобы найти улики и доказать властям, что с ними следует считаться.

– Кто нашел тело?

– Егерь Хольгер Шмидт.

– Он работает на местную власть?

– Нет, на Гейерсбергов. Это их лес.

– Профиль парня?

– Инженер Министерства вод и лесов на пенсии. Проверяет популяции оленей и кабанов. Все фиксируется – состояние здоровья животных, корм, воспроизводство. Эти леса почти такие же дикие, как центр учета.

– Кто ему платит?

– По-моему, он доброволец.

– Работает на ассоциацию старика Франца?

– Возможно. А это важно?

– Проверьте.

– О чем вы думаете?

– Да ни о чем. Но этот тип не должен был найти труп.

– Ну и?..

Ньеман нетерпеливо дернул головой: Кляйнерт предлагал отталкиваться от собственных доводов, а они никуда не вели.

Подошла Ивана, и они как по команде повернули головы.

– Где ты была? – вскинулся Ньеман.

– Общалась с экспертами.

Раздраженный Ньеман услышал: «Я, в отличие от вас, говорю по-немецки…» Перед глазами всплыла недавняя жуткая сцена: лейтенант стоит на коленях у мотоцикла, ее пальцы зажаты в стартере. У него чуть сердце не разорвалось от этого воспоминания. Он должен был спасти Ивану, а его парализовало при виде собаки…