Говард Лински - По ту сторону смерти

И вот так просто, все его сопротивление их отношениям исчезло в один миг.

― Ты можешь с таким же успехом, ну знаешь, ― легко начал он, ― переехать ко мне. Здесь много комнат и, как ты и сказала, все не так уж плохо, да?

― О, мой Бог, ― произнесла Карен, ― ты, действительно, хочешь этого? ― Затем в ее глазах появились слезы. ― Не могу выразить словами, какой счастливой ты меня сейчас сделал. Я просто никогда не думала, что мы станем парочкой.

Как и он, пока она не назвала их так.

Переезд, чтобы жить вместе, необязательно означал навсегда в представлении Брэдшоу, но, очевидно, Карен думала иначе.

― Да, ― сказал он, ― ну, пожалуйста.

***

― Рад видеть тебя, Том.

Последовало энергичное рукопожатие в дверях отдела новостей.

― Давненько не виделись, ― напомнил ему Грэхем Ситон, пока они энергично шли через отдел новостей.

― Так и есть, ― согласился Том и попытался не думать об их разошедшихся карьерных тропах.

С того времени, когда Грэхем Ситон и Том Карни в прошлый раз работали вместе в «Вестнике Дарема» более пяти лет назад, Ситон стал репортером, а затем старшим репортером в «Ньюкасл Дейли», и, наконец, одним махом, который никто не предвидел, кроме Ситона, его самым молодым в истории редактором. В то же время, Том мог, в лучшем случае, описать себя, как неудавшегося автора, бывшего журналиста, строителя-любителя на неполный рабочий день.

Том был благодарен, когда Ситон не спросил его, как он сейчас поживает. Вместо этого, он сразу перешел к делу.

― Ты расследуешь исчезновение Сандры Джарвис? ― спросил он. ― Ну, мы перерыли кучу материала по этому делу за прошедшие шесть месяцев. Ее отец не опускает рук, бедный мужик. Все это в твоем распоряжении.

― Спасибо, ― сказал Том, ― но я здесь за справочной информацией, вот почему я хочу поговорить с твоим лучшим репортером по преступлениям, если он сможет мне уделить свободное время.

― Справедливо.

Грэхем кивнул по направлению к двери из матового стекла конференц-зала.

― Однако не занимай весь день, друг, нам нужно подготовить выпуск.

― Полчаса, максимум, ― заверил его Том.

― Мы держим ее здесь, ― сказал Грэхем, будто она была сокамерником Ганнибала Лектора.

Он открыл дверь, в которой показалась одинокая фигура, сидящая в дальнем конце конференц-стола. Голова женщины была опущена, но ее невозможно было не узнать. Она была занята написанием заметок на блокноте. Мужчина мог бы и знать, что она не будет сидеть и смотреть из окна, пока его ждет, даже всего несколько минут.

― Гребаный ад, ― произнес он, и она подняла взгляд, ― как тесен мир.

― Я собирался сказать: «Это Хелен Нортон, наш штатный эксперт по преступлениям», ― сказал Грэхем, ― но я вижу, что ваши дорожки уже пересекались. Я надеюсь, что ты вспомнил о своих манерах, Том.

― Он был идеальным джентльменом, ― сказала Хелен.

― Мы работали вместе над делом Шона Доннеллана, ― сказал Том ее редактору.

― Конечно же, книга! Как все с ней?

― Замечательно.

Когда Том не предложил дальнейших пояснений, Грэхем уловил намек.

― Ладно, тогда я оставлю вас.

Том выдвинул стул рядом с ее, чтобы они могли сидеть под правильным углом друг к другу.

― Как поживаешь, Том? ― спросила она слегка скованно.

― Стараюсь выжить.

― Я не видела тебя с...

― Похорон Мэри Кольер, ― ответил он. ― Ты осталась выпить.

Мэри Кольер была не совсем Элеонор Ригби: когда она умерла и была похоронена, люди пришли, но не многие. Там, конечно же, был викарий, ее экономка, которая «сделала это ради нее», как она говорила, и три пожилые дамы, которые знали Мэри всю свою жизнь и не позволили сплетням, которые преследовали ее в последующие годы, помешать им выразить свое почтение. Одной из нескольких малых радостей пожилых вдов было нарядиться в воскресенье и посетить похороны одной из своих сверстниц, наслаждаясь тем, что их пережили.

Кроме этого небольшого собрания и Тома, на поминках присутствовали еще два человека: сержант Йен Брэдшоу, который тихо сидел в задней части церкви, и Хелен, которая надела черное платье. Последний раз она надевала его на собеседование в газете, где теперь работала. Они оба посетили похороны частично из уважения, но также потому, что смерть Мэри Кольер отметила окончание чего-то большего, чем ее жизнь. Она эффектно опустила занавес на дело Шона Доннеллана, который впоследствии стал персонажем «Стука Смерти», потому что Том согласился с Мэри, что эта книга будет опубликована лишь после ее смерти.