Говард Лински - По ту сторону смерти

― Никаких списков, никакого письма, уберите это сейчас же.

Белл выглядел, как ребенок, проснувшийся рождественским утром и не нашедший под деревом никаких подарков.

― Тогда никаких списков, ― уступил он, ― но вы вернетесь завтра.

Это было больше утверждением, чем вопросом и, когда Том показался ему не так в этом уверенным, он добавил слово «пожалуйста».

Глава 8

Советник Джарвис не назначил встречу: Фрэнку Джарвису это было не нужно, ведь он просто хотел увидеться со старшим инспектором, потому что знал его еще с тех времен, когда тот был патрульным. Тем не менее, Кейн был немного взволнован, когда политик достал бутылку скотча и поставил ее на стол детектива.

― Гребанный ад, мне же домой потом ехать, ― но все же подошел к шкафчику в углу офиса, открыл его и достал два бокала.

― Попроси одного из своих парней подбросить тебя, ― сказал ему Джарвис. ― Многие захотят оказать эту небольшую услугу своему старшему инспектору, ― добавил, вытаскивая пробку из бутылки и наливая напиток. ― За мной заедут позже.

Кейн задумался, что за член местной партийной машины удостоился подобной чести.

― Это не чертовы семидесятые, ― нерешительно осадил его Кейн, пока наблюдал, как виски льется в бокалы. ― Детективы больше не могут напиваться в своих офисах после полудня.

― Один бокал не навредит, да и никто не увидит, ― посчитал Джарвис и был прав.

Окна в офис Кейна были постоянно закрыты очень старыми жалюзи.

Когда виски был разлит, они оба подняли свои бокалы, чокнулись и какое-то время молча пили, пока Кейн ждал, когда Джарвис скажет, что собирался.

― Моя жена переживает сложный период, ― сказал он полицейскому. ― Я имею в виду, что она всегда его переживала... ― на мгновение он отвернулся, потому что этот сложный период был для него позором, ― но это... это... ― Джарвис перевел взгляд на окно, ― нечто совсем другое.

― Нет хороших новостей от наших друзей с севера? ― спросил Кейн.

Они оба знали, что тот говорит о полиции Нортумбрии, которая вела расследование об исчезновении дочери советника, Сандры Джарвис, так как вся ее семья была из Ньюкасла. Это был их участок, но Даремская Констебулярия, в которой работал старший инспектор Кейн, с самого начала помогала в поисках пропавшей девушки. Она училась в университете Дарема, когда пропала, так что были некоторые направления расследования, прорабатываемые двумя полицейскими силами, но не имели положительного результата.

Соперничество между ними было по большей части дружеским, хоть офицеры, базирующиеся в Ньюкасле, склонялись к видению своих Даремских коллег, как слегка неуклюжих деревенщин, которые проводили большую часть своего времени, расследуя легкие преступления, такие как вандализм или грабежи. В это время как их коллеги в Дареме, видели офицеров из Джорди, как бесконтрольных городских жителей, которые вели себя лишь чуть лучше гангстеров и наркодилеров, за которых им платили, чтобы они их сажали. Однако когда дело до этого доходило, они очень плотно сотрудничали «через границу», особенно, если дело касалось убийства или, как в этом случае, исчезновения, которое могло оказаться насильственной смертью.

― Ничего, ― ответил Джарвис. ― Тот новый парень.

Он покачал головой, не желая и дальше развивать эту тему. Кейн знал, что он имел в виду недавно назначенного главного констебля, который должно быть был достаточно глуп, что отказался сотрудничать, когда советник Джарвис постучался на порог. Кейн был удивлен, что кто-то смог стать главным констеблем, не понимая влияния Джарвиса в регионе. Он мог быть бывшим главой Городского Совета Ньюкасла, но одно слово в верное ухо все еще могло значить оказанную услугу, решенную проблему. Шепоток в другое ухо могло навлечь серьезную проблему на старшего офицера полиции с амбициями. Простое пассивное препятствование от ключевых здесь политиков было достаточным, чтобы само по себе загубить многообещающую карьеру. Кейн был уверен, что новый парень скоро узнает, кто владеет настоящей властью в его собственном дворе.

― Я не знаю, что сказать тебе, Фрэнк, правда, не знаю. Мы испробовали все. Мы поговорили со всеми, кто даже едва знал твою дочь.

― И ничего не нашли, ― резко напомнил ему советник, ― что попахивает некомпетентностью.

Молчание Кейна было ему ответом. Джарвис был мужчиной, страдающим от самого худшего горя их всех возможных, в сочетании с неуверенностью. Его дочь была пропавшей уже шесть месяцев, от нее не было ни слова, ни единого подтвержденного факта, что ее видели. Старший инспектор Кейн знал, что к настоящему моменту, шансы найти ее были плохими.