Тэсс Даймонд - Опасные игры

Он все еще был там. Человек, который похитил ее. Человек, который убил Эрику. Человек, который забрал у нее сестру.

Теперь она знала это наверняка. Но больше он не вмешается в ее жизнь.

Она найдет его.

И она заставит его расплатиться за все.

Больничный свет резал Мэгги глаза, когда она шла по коридорам в поисках палаты Джейка. Она не спала уже бог знает сколько времени, но и сейчас была слишком возбуждена, чтобы заснуть. Все ее тело ныло, но она была невредима, если не считать нескольких ушибов и синяков. Она больше беспокоилась о Джейке.

Мэгги легонько постучала в дверь и заглянула в палату.

Он лежал на кровати с полузакрытыми глазами. Его темные волосы были по-мальчишески взъерошены, а загорелая кожа казалась бледнее обычного. Но в остальном он выглядел удивительно хорошо для парня, в которого стреляли всего несколько часов назад. Хотя Мэгги, конечно, не могла судить объективно, это она признавала. Джейк О’Коннор, вероятно, будет выглядеть хорошо, даже если пересечет пустыню без воды и солнцезащитного крема.

– Привет, ковбой, – сказала она, и ее сердце сжалось при виде его такой нехарактерной для него беспомощности.

Он скривился в улыбке, как будто все еще плохо соображал.

– Они дают тебе нехилые обезболивающие? – спросила Мэгги, поставив принесенные с собой цветы на столик рядом с его кроватью.

Он покачал головой.

– Нет, я не люблю обезболивающие. В любом случае они мне не нужны, рана несерьезная.

– Тебя подстрелили, – сказала она. – Это серьезно.

Он пожал плечами.

– Случалось и раньше, и я как-то справлялся, – настаивал Джейк. Потом он посмотрел на стол и усмехнулся: – Ты принесла мне… цветы? – Он взглянул на нее, иронично ухмыльнувшись.

Она покраснела, смутившись. Было и правда странно дарить цветы такому крутому парню, но она не знала, что еще принести.

– Это цветы черного тополя, – пояснила она. – Я попросила продавщицу в цветочном найти мне что-нибудь мужественное. Она сказала, что черный тополь символизирует храбрость, и я подумала, что подойдет. Ты вел себя там очень храбро.

Он улыбнулся еще шире.

– Я думаю, я нравлюсь вам, мисс Кинкейд, – поддразнил он ее. – Вы и сами чертовски отважная, мэм. Когда я выйду отсюда, напомни мне купить тебе твой собственный букет из черного тополя.

Мэгги закатила глаза, даже не пытаясь скрыть свое удовольствие.

– Садись, – сказал он, похлопав по кровати рядом с собой. Она села, пытаясь скрыть свою тревогу при виде толстенного слоя бинтов на его плече.

– Кто-нибудь рассказал тебе, чем все закончилось? – спросила она. Не все же о цветах разговаривать.

– Фрэнк заходил, но ему позвонили, и он убежал, прежде чем дошел до сути. Расскажешь мне?

– Сенатор Фибс арестован. Присяжные наверняка сочтут его виновным. И есть много доказательств, чтобы посадить его на хороший долгий срок – возможно, пожизненный.

– В самый раз для этого ублюдка, – сказал Джейк.

– И будет проведено масштабное расследование против директора ЦРУ, – добавила Мэгги. – Я думаю, что единственная причина, почему они не уволили его немедленно, это потому, что им нужно выяснить, кто был лоялен к нему и Блэку, прежде чем выбрать директору замену. Фрэнк сказал, что сообщество разведчиков просто в бешенстве.

– Да, им стоит быть в бешенстве, – гневно сказал Джейк. – Раньше стать разведчиком было большой честью.

– Наверное, времена меняются, – сказала Мэгги. – Но Кайла проснулась, – продолжала она более веселым тоном. – И с ней все будет в порядке. Слава богу, никаких серьезных повреждений. Больница продержит ее еще один день, просто для наблюдения. Я говорила с миссис Фибс. Она уже наняла лучшего адвоката по разводам в округе Колумбия, так что я думаю, она планирует оставить сенатора без гроша, чего он и заслуживает.

– Умная женщина, – сказал Джейк. – И хорошая мать.

– Да, – сказала Мэгги. – Кайла будет в ней нуждаться. После этого кошмара вернуться к нормальной жизни будет нелегко, но поддержка матери очень помогает.

– Ты знаешь это не понаслышке, да? – спросил Джейк.

– Что-то вроде того, – сказала Мэгги, думая о своей матери, о том, как упорно она боролась за Мэгги, когда та вернулась домой. Каждая мелочь приводила ее в ужас – от уличного движения до шагов отца в коридоре. Ее мать никогда не вела себя так, будто ее страхи были глупостями. Она всякий раз успокаивала Мэгги, когда та просыпалась с криком от кошмара в первые несколько лет.