Павел Воронин - Триггер. Как далеко ты можешь зайти?

— Как пойдет, — ответил Артем.

— Может, выдать карточку постоянного клиента?

Артем оценил шутку.

…В тот же вечер у него состоялась встреча с человеком, которого он в последнее время избегал. С Лерой. После того как он узнал, кто был мужем Леры, узнал, как она поступила с Дашей и Кирюшей, он сбрасывал ее звонки, а при встречах в бизнес-центре отворачивался. Но вот она позвонила и предложила объясниться. И Артем ответил согласием. Не в его характере было уклоняться от решительных объяснений. Правда, для встречи он выбрал ресторан, в котором на входе посетителей проверяли металлодетектором. Он всерьез опасался, что Лера, с ее характером, с ее запасом ненависти, захочет его застрелить.

Когда он сел за ее столик, она глянула на его забинтованную голову, но ни о чем не спросила. Заметила только:

— Ты единственный мужчина в моей жизни, который позволяет себе опаздывать.

— Это не свидание, — предупредил он.

Что означало: «Я не мужчина в твоей жизни, здесь другие правила».

— Ладно, давай начнем сначала, — сказала она. — Во-первых, я не врала. Просто недоговаривала.

— Ну да, — усмехнулся он. — Некоторые несущественные детали. Например, что я как бы убил твоего мужа.

— Да, я так думала раньше, — согласилась она.

— Я очень сильно в тебе ошибся, — признался он. — Профессионально ошибся. Я думал, что ты зациклена на умершем супруге. Но правда в том, что тобой движет ненависть к самой себе.

— За что мне себя ненавидеть?

— Видимо, за то, что ты меня любишь.

Она глубоко вздохнула, потом заговорила:

— Да, я хотела отомстить. Раньше. Хотела найти болевую точку и сделать тебе больно. Так же, как ты мне. Но потом… Я поняла, что ты не мог этого сделать. Ты никого не убивал. И даже если так случилось, ты не хотел этого. Теперь я это знаю.

— Ну, кое-что тебе удалось, — признал он. — Боль я все-таки чувствую. Мне больно, что я тебе поверил.

— Сейчас все по-другому, — говорила она. — Я бы никогда не сделала всего этого, если бы с самого начала знала…

— Сейчас все иначе, правильно, — кивнул он. — Теперь я хотя бы знаю, что происходило у тебя в голове.

— Ну, так помоги мне, — просила она. — Ты же психолог! Раз ты можешь…

— Могу. Но не хочу. Прости. Не думал, что когда-нибудь скажу это, но лучше тебе обратиться к моему отцу.

Он встал.

— Вот так просто уйдешь? — сказала она с мольбой.

Она так хотела, чтобы он остался с ней. Она хотела… Она просто хотела его.

— Да, — сказал Артем.

…Григорий вновь сидел в библиотеке, стараясь написать хотя бы несколько строк, похожих на стихи его отца. И вдруг перед ним возник Артем, со словами:

— Доброе утро!

— Опять?! — воскликнул Григорий.

— Нет-нет, — заверил Артем. — У нас с вами новый этап отношений. Значит, так: как выяснилось, я психолог. И вообще не особенно люблю поэзию. По-моему, это признак инфантилизма, легализующий возможность продолжать жить в выдуманном мире, когда тебе уже далеко за шесть лет.

— Что вам от меня нужно? Вы больной?

— Здоров, свеж, полон сил и вас сделаю таким же, — заверил Артем. — Мы с вами поработаем над тем, чтобы убрать болезненную зацикленность на отце.

— Я полицию вызову, — пообещал Григорий.

— Попробуйте. Покажем им это.

И Артем положил на стол заключение врача.

— Это вполне тянет на два года общего режима, — сообщил он. — Причинение вреда здоровью. Поверьте, я в этом разбираюсь.

— Что вам от меня надо? — повторил Григорий. Он был растерян.

— Я уже сказал, — ответил Артем. — Обычно я так не делаю, но вы — исключение. И у вас теперь только два варианта: честно попытаться вылечиться, или… или пойти под суд за умышленное причинение травм средней тяжести. Начнем завтра часиков в двенадцать. Адрес на визитке.

И он положил перед сыном поэта свои координаты. Григорий был ошеломлен:

— Зачем вам все это?

Артем доверительно наклонился к нему:

— Если честно, я просто очень хочу подмазаться к вашему дяде, чтобы он помог мне снять судимость.

— Это какой-то бред… — простонал Григорий.

Но его уже никто не слышал — Артем ушел.

На следующий день в двенадцать часов сын поэта сидел в кабинете психолога.

— Ваша проблема в том, — говорил ему Артем, — что вы до сих пор подсознательно не верите в то, что ваш отец мертв.

— Я не псих!

— Грань между клиентами психолога и психиатра довольно тонкая. Но пока вы у меня, а не в смирительной рубашке, можете считать, что все хорошо.