Павел Воронин - Триггер. Как далеко ты можешь зайти?

Отец и дочь переглянулись…

…Артем по-прежнему находился в комнате охраны, но теперь ситуация здесь разительно изменилась. Психолог сидел за столом, а Михаил угощал его чаем. И попутно рассказывал:

— Месяца полтора я сидел в яме. Потом выпустили. Сказали, что обменяли, но я думаю, что просто выкупили. Хотя мне без разницы. Первую неделю вообще не помню, пил по-черному.

Артем кивнул:

— А потом начались кошмары…

— Да. У меня-то еще ничего, а там парень со мной сидел, у него совсем кукушка съехала.

— У вас тоже, только это не так просто осознать.

— Намекаешь, что я как бы садист? Нет. У меня просто так, ни за что, никто не огребает. Я учу людей. И когда я их учу, они быстро учатся.

— Вы сидели в яме, вас пытали, — напомнил Артем. — Чему вы научились за это время?

Михаил молчал.

— Вам же яма не помогла, — продолжал Артем. — Почему вы думаете, что можете кому-то помочь силой?

Однако Михаил оставался на своих позициях:

— Люди сильно меняются, если их правильно ударить в нужный момент.

— Тюрьма и побои никого не могут исправить, — убеждал Артем. — Это сублимация страхов людей, которые хотят мести. Им кажется, что если они заставят преступников страдать, то сами окажутся в безопасности и счастливыми. Но это не так. Скорее наоборот.

— Ты вроде обещал мне с родными помочь, а не за мир во всем мире языком чесать, — напомнил Михаил.

— Так кто из родных вас не принимает?

Михаил глубоко вздохнул и признался:

— Мама.

— Когда вы ее в последний раз видели?

— Месяца три назад. Она со мной не разговаривает. Когда я звоню, трубку кладет. Говорит, что я больной. Что ей за меня стыдно.

— Почему она так говорит, как вы думаете?

— У нее сосед электричество воровал — подключился к ее счетчику. Ну, я его поучил слегка. А мать жалуется, что с ней теперь весь подъезд не разговаривает. А ведь она меня мужиком вырастила. Одна подняла! А я даже поговорить с ней не могу…

Видно было, что Михаилу тяжело все это говорить.

— Так, может, помириться со всеми? — предложил Артем. — И с соседом этим, и с мамой?

Михаил покачал головой:

— Ты не знаешь мою маму…

…Александр Андреевич ждал Дашу на лавочке у подъезда. Когда она вышла вместе с Кирюшей, подошел, сказал:

— Я бы не стал тебя беспокоить, но Артем опять в тюрьме.

— Что?

Этого она не ожидала.

— Ну, не в тюрьме, а… как это называется? В изоляторе. Они с Денисом подрались в клубе, чуть не убили какого-то гонщика.

— Подрался в клубе? Ну, это на него похоже.

— Решение о мере пресечения будут принимать через три часа.

— И что? — Она пожала плечами. — Я должна присутствовать? Морально его поддержать?

— Не должна. Но я подумал, что ты должна об этом знать. Может, захочешь поручиться вместе со мной. Дать ему характеристику…

— Хочу, — сказала она. — Но ему эта характеристика сильно не понравится.

— Тебе решать, — сказал Александр Андреевич перед тем, как уйти.

Хотя он и сказал Даше о поручительстве, о характеристике со стороны родных, но сам он знал, что существует лишь один надежный способ спасти сына от тюрьмы. И он готов был применить этот способ. Поэтому он отправился в суд намного раньше назначенного времени…

Когда Артема ввели в комнату ожидания, там уже ждал адвокат.

— Добрый день, меня зовут Рустам, я ваш адвокат, — сообщил он.

— Мой и Дениса?

— Можно и так сказать. Но у вас ситуация посложнее. УДО… Поэтому… Я, конечно, представляю интересы вашего друга, но советую вам заявить, что вы вообще непричастны к этому инциденту.

— Свалить все на Дэна? Отличный план.

— Боюсь, в вашей ситуации он единственный, — сказал Рустам и встал. — С вами до начала заседания еще кое-кто хотел поговорить.

Он вышел, и в комнату вошла Даша. Артем радостно улыбнулся, поднял в знак приветствия закованные в наручники руки. Даша села за стол напротив него.

— Значит, все-таки не совсем безразличен, раз пришла, — заметил Артем.

— Сколько там до начала процесса осталось? — спросила она. — Минут пять? Хочешь и их потратить на манипуляции?

— Просто рад, что ты здесь. Можешь говорить, что хочешь. Но я-то знаю: ты пришла, потому что тебе не все равно, что со мной будет.

— Я пришла, потому что меня попросили помочь, — поправила Даша. — Но, честно говоря, не уверена, что тебе это нужно. Давай договоримся: что бы там ни случилось, между нами ничего не изменится. Мы — чужие люди. И так и должно быть.

— Мы же оба знаем, что ты что-то чувствуешь, — возразил Артем. — Да, я не самый идеальный кандидат, чтобы спокойно встретить старость. Но идеальных и не бывает. Мы должны быть вместе.