Павел Воронин - Триггер. Как далеко ты можешь зайти?

— Нет! Конечно, нет!

— Что вы сейчас чувствуете?

— Не знаю, — призналась Алина, прислушиваясь к себе. — Пожалуй, смятение. И… как я теперь буду?

— Отлично, — заверил Артем. — И, надеюсь, периодически — с оргазмами.

Тут он остановился, помахал Алине рукой.

— Супругу — привет!

Александр Андреевич, почти такой же представительный, как у себя в кабинете, готовил на кухне завтрак, когда вошла Катя. Лицо у нее было опухшее от слез. Вошла — и сразу начала рыться в аптечке в поисках таблеток. Впрочем, отец не заметил ее состояния. Ровным голосом произнес:

— Доброе утро. Во сколько вчера вернулась? Завтракать будешь?

Дочь не ответила. И только тут Александр Андреевич заметил ее состояние.

— Что случилось? — спросил.

Катя не отвечала.

— Если я могу чем-то помочь…

И тут Катю прорвало.

— Заколебали вы со своей помощью! — закричала она. — Просто отвалите от меня оба! Хватит ко мне лезть!

Ушла в свою комнату и дверь закрыла. Между тем отец понял, о ком идет речь. Подошел к закрытой двери, спросил:

— Что он сделал?

— К Паше поперся! — через дверь ответила Катя. — Он же у нас гениальный психолог! Он может кого угодно развести! Он заставил его меня бросить!

— Паша — это кто?

Тут дверь открылась. Катя прошла на кухню, налила воды, запила таблетку. Потом ответила:

— Теперь уже никто.

— Твой молодой человек?

— Был! Был моим, как ты выражаешься, молодым человеком.

— Вы вместе учились?

На этот вопрос Катя только усмехнулась.

— Понятно, — кивнул отец. — Значит, не однокурсник.

— Какая разница? Там, в ваших книжках, нигде не написано, что устраивать допрос в таких ситуациях контрпродуктивно? Без тебя хреново.

— Судя по тому, как ты реагируешь — видимо, этот Паша тебе не пара. Что с ним не так? Он трансгендер? Он старше тебя?

— Ну, старше! — Катя снова начала злиться. — И что?

— У вас были отношения?

— Это в твои годы так секс называли? А можно, я не буду с тобой это обсуждать? Ты — не моя подружка!

— Тогда, если позволишь, вопрос, который может коснуться и меня. Ты беременна?

— К твоему сведению, сексом занимаются не только для того, чтобы забеременеть!

Теперь начал злиться Александр.

— Прекрасно! — заявил он, расхаживая по кухне. — Ты спишь с мужчиной, который старше тебя. Он тебя использовал и бросил. Твой брат об этом знает и уже что-то предпринял. А я — нет.

— А что ты вообще обо мне знаешь? Ты зациклен на том, чтобы все выглядело прилично. А что происходит на самом деле, тебя не интересует. Артем хотя бы попытался… И как вы оба меня достали!

— Ты уже достаточно наговорила, — холодно произнес Александр Андреевич. — С этого момента будешь рассказывать о каждом своем шаге. Учеба и дом. Никаких клубов! Никаких мужчин! Никаких кафе с подружками. Я сам буду возить тебя в колледж и из колледжа.

Он требовательно протянул руку:

— Ключи от квартиры сюда!

Катя опешила. Она не могла поверить, что отец может до такой степени…

— Офигеть! — выговорила она. — Ты хочешь меня запереть? А это вообще законно? В смысле, так психологи делают?

— Так делают отцы, которые не справляются, — заявил Александр Андреевич. — Если так тебе будет легче, то это моя вина.

Но Кате было наплевать, признает он свою вину или нет. Она не собиралась сидеть взаперти! Она вскочила, кинулась к двери. Отец попытался ее удержать.

— Пусти! — кричала Катя. У нее началась форменная истерика. — Пусти, я сказала!

Она пустила в ход ногти, а потом и зубы и в конце концов вырвалась и выбежала за дверь.

…Тамара Сергеевна Гинзбург, председатель комиссии по этике, вошла в приемную Артема и увидела Матвея, лежащего на раскладушке. Он только что проснулся.

— Доброе утро! — произнес Матвей.

— Доброе… — растерянно ответила Тамара Сергеевна. — Прошу прощения, я думала, тут…

— Да-да, Артем Александрович в кабинете! — воскликнул Матвей. — Я разбужу!

И в одних трусах кинулся будить шефа. Тамара Сергеевна, дама строгих правил, отвернулась.

— Я, наверное, лучше позже зайду… — сказала она.

Но тут из кабинета появился уже полностью одетый Артем.

— Лучше сейчас, — сказал он. — Доброе утро, Тамара Сергеевна.

И посторонился, пропуская гостью в кабинет. Когда гостья села, он произнес:

— А я думал, что членам комиссии нельзя общаться с обвиняемым до вынесения решения.

— Не паясничайте! — осадила его Тамара Сергеевна. — Во-первых, вы не обвиняемый, а во-вторых, можно.