Павел Воронин - Триггер. Как далеко ты можешь зайти?

Консультация была окончена. Оформление бумаг на освобождение — тоже. Начальник колонии глубоко вздохнул:

— У меня еще столько вопросов к вам, Артем Саныч! Рано вы на УДО собрались. Мне будет вас не хватать…

Артем сочувственно развел руками.

…Из далекой сибирской колонии до Москвы — почти шесть часов лету. Но вот наконец самолет совершил посадку в Домодедово. Артем спокойно сидел у прохода. После колонии каждый час свободной жизни был для него удовольствием. Рядом с ним размещался парень лет восемнадцати, а у окна — мама парня, властная женщина лет сорока. Прозвучала просьба стюардессы оставаться на своих местах и ждать приглашения на выход. И тут же дама у окна обратилась к сыну:

— Мотя, доставай сумки!

— Все сидят еще… — неуверенно ответил Мотя.

— Доставай! — настаивала мать. — Подвинутся.

— Но вон сигнал еще горит «Пристегните ремни»…

Голос матери стал приближаться к визгу:

— Хочешь, чтобы мы последними вышли? У матери давление, а ему хоть бы что!

Матвей вздохнул, отстегнул ремень и смущенно повернулся к Артему:

— Извините, можно?

Артем, даже не взглянув на соседа, спокойно ответил:

— Нельзя.

И продолжал сидеть. Матвей некоторое время смотрел на него, затем повернулся к матери и пожал плечами: видишь, мол, ничего не получается. В ответ мать заявила:

— Ты знаешь, почему ты никогда не женишься?

— Почему?

— Трус потому что! — громко объявила мать. — Как ты жену защитишь, если даже маму защитить не можешь?

После чего наклонилась в сторону Артема и резко потребовала:

— Мужчина, дайте нам выйти!

— Не дам, — все так же спокойно ответил Артем. — Людей жалко.

— Каких еще людей?

— Женщин. Которых ваш сын убивать будет.

Женщина застыла в шоке. Она просто не знала, как ответить на такое наглое заявление! Потом пришла в себя и произнесла:

— Вы что несете?

Тогда Артем повысил голос и заговорил на весь салон:

— Я знаю статистику. У таких мам отличные шансы вырастить маньяка.

— Как это? — спросил Матвей, потрясенный услышанным.

— Думаешь, мама тебя чморит? — отвечал Артем. — Она чморит твоего отца. Ты — его копия. А он ее бросил. Ведь бросил?

— Бросил, — подтвердил Матвей.

— Вот ему она и мстит.

— Вы чего тут разорались? — произнесла женщина. Впрочем, говорила она не очень уверенно. — Кто дал вам право такие вещи…

— Вы лучше о женщинах подумайте, которых ваш сын убьет, — посоветовал Артем. — Убьет, потому что в каждой будет видеть вас.

В этот момент в салоне прозвучал сигнал, знак «Пристегните ремни» погас. Артем направился к выходу. А Матвей смотрел вслед, стараясь запомнить его лицо…

В тот момент, когда Артем выходил из самолета в Домодедово, на другом конце Москвы в офисе одной из фирм, в кабинете начальницы сидел молодой парень Иван. Начальница закончила свою речь так:

— Поэтому официально сократить вас мы не можем. Так что пишите «по собственному». В качестве компенсации зарплату вам мы выплатим за весь месяц.

И протянула парню заявление о расторжении контракта. Видя нерешительность подчиненного, уверенно произнесла:

— Подписываем! Не вы первый, не вы последний. Найдете себе что-нибудь. Рано или поздно…

И твердым жестом протянула парню ручку. Иван взял ручку, покрутил в руках. Потом показал на бутылки с водой, стоявшие на столике в углу:

— Извините, водички можно?

Начальница пожала плечами, но встала, направилась к столику. И услышала, как за спиной у нее прозвучали шаги, стукнула дверь. Уволенный сотрудник внезапно покинул кабинет. Причем ушел он не с пустыми руками — Иван унес с собой степлер, лежавший на столе начальницы. Идя по коридору, достал телефон, нажал кнопку вызова. А когда ему ответили, быстро заговорил:

— Диана? Меня уволили! Да! Нет, я не могу! Я не могу!

И отключился. Дошел до туалета, зашел в одну из кабинок. Сел, расстегнул рубашку. И начал вгонять стальные скрепки себе в живот…

…Прошел час. В течение этого времени чрезвычайное происшествие в туалете фирмы было обнаружено, туалет закрыт, у дверей выставлен охранник. Ждали врача. И тут к дверям туалета подошла высокая, молодая, со вкусом одетая девушка. Охраннику, который пытался ее остановить, она заявила: «Я врач».

Войдя в туалет, подошла к кабинке, возле которой на полу уже натекла лужа крови. Иван, бледный, готовый потерять сознание, сидел, прислонившись к бачку, и прижимал к животу комок пропитанной кровью туалетной бумаги.