Андрей Ильин - Семьдесят пять шагов к смерти

— Ничего. — Михаил смотрел куда-то вдаль, невидящими глазами. — Сашка молоток был. Настоящий мужик! Не хотел никому в тягость быть! Дай бог, чтобы каждый из нас так уйти мог. Сам. Чтобы никого за собой не тащить! — Скомкал окурок. — Ладно. Пошли. Надерусь сегодня. Повод есть…

Эпизод двадцать третий. Пять месяцев и двадцать четыре дня до происшествия

— Здравствуйте. Вы ко мне?

— Здравствуй, дорогой.

Три посетителя встали с кресел. Двое под два метра и поперек так же, с обаятельными улыбками на лицах. Третий — в возрасте.

— Проходите, — Игорь Олегович открыл дверь.

Зашли, расселись.

— Это тебе, дорогой, от всего сердца. — Вытащили, поставили на стол несколько бутылок, невзрачных на вид. — Это коньяк, но не такой коньяк, который у всех и каждого. Тот, который у всех — это не коньяк, это вода из-под крана! Честное слово! Вот коньяк — пальчики оближешь! Такой сам Сталин ценил! Пей на здоровье.

— Спасибо. Только я прошу объяснить цель вашего визита.

— Какая цель? С хорошим человеком познакомиться — такая цель. Мы у тебя тут с разными людьми. Давно. Они нам сказали, что ты здесь самый главный, который решает.

— Что решает?

— Про деньги. Нам деньги нужны. Много. Для хорошего дела. Надо завод открывать, магазины открывать, вином торговать, которое из своих виноградников. Зачем всякой бурдой торгуют, которую в рот взять нельзя, надо выплюнуть. Зачем плохое вино, зачем людей травить, если можно хорошее, которое во рту тает, которое сердце радует! Ты нам дашь деньги, мы построим завод, будет много отличного вина! Все будут довольны — я, ты, люди. Хорошее дело вместе сделаем.

Игорь Олегович быстро пересмотрел папки на столе. Открыл одну.

— Вы предоставляли бизнес-план?

— Какой план? Зачем план? Зачем СССР — пять лет план, семь лет план? Зачем бумажки? Бумажки на стол не поставишь, по рюмкам не разольешь, другу не подаришь! К чему бюрократия — цифры, росписи, туда-сюда? Есть хороший виноград — как слеза ребенка, честное слово. Есть старики, которые секрет знают, чтобы вино живым было, чтобы по жилкам огнем разошлось. Зачем мешать доброму делу? Там есть какие-то бумаги, но надо смотреть друг другу в глаза. Я вижу — ты хороший человек. Ты видишь — я хороший человек. Ты веришь мне, я верю тебе. Глаза скажут больше, чем какие-то планы. Мы ударим по рукам, и все будет хорошо.

Игорь Олегович перебирал бумаги в папке.

— Но я не вижу здесь согласований, отводов территорий под строительство завода, протоколов о намерениях с торговыми сетями. Хотя бы предварительных. Обычно нам предоставляют…

— Будут деньги, будут согласования. Хочешь — завтра будут!

— Я не могу пропустить этот кредит.

— Почему?!

— Боюсь, вы не сможете его обеспечивать. Вы получите деньги и лопните…

— Зачем так говоришь? Я мужчина, ты мужчина, зачем говорить «лопнешь», что я, обжора какой? Если я обещаю, я сделаю. Это дело моей чести. Могилами предков клянусь!

— К сожалению, это недостаточно. Я должен увидеть экономическую целесообразность…

— Слушай, твои работники смотрели, читали. Один читал, другой читал, третий… Все читали! Все сказали «да», сказали «хорошее дело», один ты говоришь «нет»! Зачем так говоришь? Зачем обижаешь? Мы к тебе со всей душой, а ты про какие-то планы. Нехорошо так. Подпиши бумагу, будь добр, и мы станем друзьями. Мой дом будет твоим домом, приходи когда хочешь, живи, жену приводи, детей приводи, друзей приводи, ешь-пей. Зачем мне отказывать? Меня все просили: езжай, Сурен, договорись с хорошими людьми. Ты старый, ты мудрый, ты сможешь. Я со всеми договорился, все мне друзья. С тобой хочу договориться.

Кивнул. Двухметровые молодцы вскочили, положили на стол увесистый сверток. Пододвинули.

— Что это?

— Подарок. От меня тебе. От всего сердца. Люди просили. Сказали: дай ему, чтобы он гостинцы родственникам купил. Чтобы дом купил. Машину купил. Чтобы жили они дружно и счастливо. А мы в тот дом в гости придем, вино принесем. Так люди просили. Зачем им отказывать, зачем обижать?

— Не надо. Заберите. — Игорь Олегович аккуратно отодвинул от себя сверток.

— Отказываешь? Не веришь мне? Считаешь, Сурен — обманщик? Зачем позоришь мои седины? Что я людям скажу? Как домой приеду?

Двухметровые молодцы нахмурились.

— Плохой разговор. Совсем плохой! Не надо отказывать, нехорошо. Надо договариваться.

Игорь Олегович с намёком взглянул на часы.

— Я сожалею, но ничем помочь вам не могу.

— Скажи, почему по-доброму не хочешь? Почему говоришь «нет»? Ты скажешь «нет», другие скажут «да». Все равно деньги будут. Клянусь!