Максим Шаттам - Зов пустоты

Они некоторое время молча смотрели друг на друга, стыдясь, понимая, что пришли к самой простой гипотезе, которой обязательно придерживались бы в любом подобном деле. Никто об этом не подумал. Они ходили по кругу, они выбились из сил, они во всем видели лишь Зло, но не видели жизни.

– У Элен был парень, – продолжила Лудивина. – Мы легко возьмем у него образец ДНК для анализа и сравним. То же и с Мирко, с которым встречалась Джорджиана.

– Если это они, прокурор сгноит нас за то, что выбил разрешение на эксгумацию, – простонал Гильем.

– Это они, – мрачно отрезал Сеньон. – Иначе хотя бы один образец ДНК совпал бы с картотекой АНК. Я полностью поддерживаю гипотезу о том, что это насильник, которого уже ловили.

– А если он иностранец? – внезапно предположила Лудивина. – Его нет в наших базах данных. Он уже сидел, но мы об этом ничего не знаем.

– Я подам запрос на проверку европейских картотек ДНК, – одобрил эту версию Гильем. – Остается надеяться, что он забавлялся в одной из стран, с которыми мы сотрудничаем, иначе все пропало.

– Когда мы получим ответ? – спросила Лудивина.

– С большинством соседних с нами стран процедура практически полностью автоматизирована, все пройдет быстро. В течение недели у нас будет исчерпывающий ответ.

– Скажи, что это срочно, попроси поторопиться. Человек-слон тебя поддержит, у него везде связи. Я позвоню руководителям расследований из обоих РОСП, расскажу им, как идут дела, и попрошу срочно взять анализ ДНК у Мирко в цыганском таборе и у бывшего парня Элен Триссо.

Когда день уже склонился к вечеру, Лудивина распустила всех коллег. Они явно переработали, настолько, что могли упустить что-то важное или распылиться по всем возможным направлениям, как едва не случилось утром.

Она отправилась домой, проверила телефон дважды в течение пяти минут. От Марка ничего.

ГУВБ требовало от ОР тут же оповещать их обо всем, но само даже не пыталось сотрудничать.

Лудивина представляла себе, что они трудятся в поте лица, проводят обыски, в спешке перепроверяют все сведения, которые им удалось выведать, ведут допросы «клиентов», которых не так-то легко разговорить. ГУВБ казалось ей жужжащим ульем, где нет места отдыху.

Ей не хватало Марка. Она мечтала получить от него сообщение. Всего одно сообщение о том, что у него все в порядке, знак внимания, доказательство того, что он о ней думает.

«У него есть дела поважнее! Хватит изображать трепетную барышню…»

Она тут же рассердилась на себя за то, что была к себе так жестока. Их связывали странные отношения, но она явно что-то к нему испытывала. Она была счастлива его видеть, радовалась, когда на экране телефона высвечивалось его имя, ей нравилось просыпаться рядом с ним. Да, это не любовь – но это та толика блаженства, что придает яркости каждому дню. К тому же она ничего для этого не делала, ни о чем не просила, ничего не пыталась добиться. Марк сам вновь пришел к ней. С самой первой ночи он вел себя так, словно их связывали настоящие отношения. Словно все было всерьез.

Этот мужчина допускал, что они могут быть вместе.

Он казался разумным. В том смысле, в котором сегодня еще можно быть «в твердом уме»: повидавший жизнь, имеющий свои недостатки… Иным словами, самый обычный человек. Редкая птица. И Лудивине казалось, что оба они по-своему дополняют недостатки друг друга. Хорошая основа для продолжительных отношений.

«Остановись. До этого еще далеко».

Но у нее была искра надежды. Да, совсем крошечная, но эта надежда, какой бы эфемерной она ни казалась, доставляла Лудивине удовольствие. Ей хотелось лелеять эту искру, заботиться о ней, чтобы она не угасла. Кто знает, что со временем породит эта искра? Праздничный костер до небес?

Или страшный пожар.

Лудивина почти дошла до своего дома и выругалась, заметив перед воротами чей-то фургон. Она никуда не собиралась на машине, но если вдруг ей все же понадобится выехать, придется сигналить на весь квартал.

Она вошла в сад, зимой казавшийся ей очень печальным. Придется поработать над ним следующей весной, когда у нее будет время. Надо посадить кустарники и растения, способные расцветить сад жизнью даже в мертвый сезон. Сейчас ей казалось, что она идет через кладбище: ее окружали скелеты растений, словно торчащие из могил.

Она полностью погрузилась в свои мысли, отвлеклась, обдумывая бытовые хлопоты, как вдруг из-за угла, от лестницы, ведущей в погреб, показался какой-то человек. От неожиданности Лудивина заметила лишь собачий поводок, который тот держал в руках.