Максим Шаттам - Зов пустоты

– Взрывчатка на двери предназначалась для того, чтобы взорвать дом. Они не стали бы тратить ее впустую.

– Вы ведь ее не уничтожили? – забеспокоился Сеньон.

– Нет. Слишком опасно для саперов, к тому же по бомбе можно понять, как именно ее сделали. Некоторые террористические группы применяют характерные методы изготовления детонаторов. Кроме того, мы надеемся обнаружить отпечатки пальцев, следы ДНК.

– Вы их не найдете, – возразила Лудивина, уже успевшая осмотреть весь дом. – Этот тип безупречен. Он не оставил здесь ни следа: в мусорном ведре ни единой бумажки, туалет сияет и пахнет хлоркой. Держу пари, он даже не спал на здешних простынях, чтобы не оставить на них волосков или частичек кожи. У него наверняка был с собой спальный мешок и коврик. И он никогда не снимал перчаток.

– Думаю, преувеличивать все же не стоит, – тихо возразил Фарид.

Лудивина указала на пульт от старого телевизора:

– Вокруг пульта слой пыли. И так с каждым предметом в доме: он ничего здесь не трогал, ну или почти ничего. Этот дом был для него словно раковиной, маскировкой, необходимой, пока он готовил взрывчатку из удобрений. Здесь точно жил НТ, и он сюда точно не вернется.

– То есть это даже не убежище всей ячейки, – разочарованно протянул Сеньон.

– Получается, этот человек – подрывник, – подытожил Марк. – Не знаю, где его обучали, но он точно не любитель. Он иностранец, знает все возможные методы маскировки, у него была сеть сообщников, позволившая ему создать ячейку, он безупречно врет, может притвориться добродушным, умеет располагать к себе людей, обладает солидными средствами и знает, как изготовить взрывчатку и детонаторы. Спецслужбы. Но чьи? Иракские? Сирийские? Алжирские? Черт, да мы о нем вообще ничего не знаем!

– Все еще хуже, – добавила, входя в дом, Татьяна. Очки в роговой оправе она держала в руке. – В амбаре полно поилок с остатками смеси… Это жуть какая-то. Пахнет топливом, повсюду разбросаны пустые мешки от полусотни килограммов аммиачной селитры. Он изготовил не меньше двух тонн взрывчатки.

Марк провел рукой по лицу.

– Это много, да? – тревожно спросил Сеньон.

– Достаточно для того, чтобы взорвать целый квартал в Париже, – мрачно ответил Фарид.

Возле дома резко затормозили два седана. Из них высыпали люди в деловых костюмах. Начальство ГУВБ, кто же еще, подумала Лудивина.

Марк тут же подобрался и приказал Джей Би и Фариду:

– Пройдитесь по округе, соберите как можно больше сведений о том, кто здесь жил. Соседние фермы, местный продуктовый, отделение банка, ближайший халяльный магазин, а еще лучше – все халяльные магазины по пути отсюда в Париж. Опросите всех. Татьяна снова поговорит с девушкой из агентства по аренде недвижимости. Найдите мне хоть что-то о нем.

– ОР может заняться телефонными звонками в этом районе, – предложила Лудивина. – Проверим все номера, с которых и на которые здесь звонили, и сравним список со всеми номерами, на которые мы вышли с начала расследования.

Марк кивнул.

Он был сух, резок. Авторитет и эффективность без намека на эмоции.

– Идем наружу, нет смысла загрязнять дом своими следами. Пришлите сюда службу криминалистического учета, плевать мне на сохранение тайны. Пусть эксперты проверят каждый миллиметр в этом доме. Если здесь остался хоть один отпечаток пальцев в трещине паркетной доски, я хочу его получить.

Жандармы и их коллеги остановились на ночевку в дешевой гостиничке у шоссе, меньше чем в десяти километрах от фермы. На парковке фургоны ГУВБ стояли вперемежку с фурами. Двери комнат в конце коридора оставались открытыми, жандармы и полицейские переходили из номера в номер: кто-то прижимал телефон к уху, кто-то держал в руках блокнот, все обменивались обрывками информации, вносили их в ноутбуки, сидя прямо на кроватях, среди завернутых в прозрачную пленку бутербродов, которыми собирались поужинать.

Сотрудничество с жандармерией позволило обеспечить круглосуточное наблюдение за фермой силами ГНВЖ [38] Группа наблюдения и вторжения жандармерии. : это сделали на всякий случай. Никто всерьез не верил в то, что НТ вернется.

Обстановка в гостинице оставалась напряженной и очень мрачной. Настроение у всех было угнетенное. Казалось, что бы они ни сделали, все равно опоздают. НТ их здорово опередил. Он готовился загодя и не совершил ни единой ошибки – это сводило следователей с ума. Никто не может действовать так безупречно. Просто не может. Они словно имели дело с каким-то сверхчеловеком.