Мелинда Ли - Ее последнее прощай [litres]

– Я не чувствую себя здесь в безопасности.

Челси похитили прямо перед домом. Разве можно после этого ощущать себя тут защищенной?

– Доктор сказал, лучше подождать пару месяцев, прежде чем переезжать.

– Я знаю.

Однако Челси больше всего на свете хотелось убежать подальше от этого дома, этого города и этого штата. Когда они вернулись из больницы, у двери их поджидали журналисты.

Пока Челси сидела в контейнере, ей хотелось одного – очутиться снова дома. А теперь ей хотелось уехать отсюда.

– Может быть, переедем в гостиницу на несколько дней?

Ей хотелось оказаться там, где ее никто не знает.

Она мечтала спрятаться.

– Не хочешь поговорить с психиатром? – спросил Тим. – Он дал мне свой номер мобильного телефона.

Тот же самый психиатр посоветовал по возможности обеспечить Челси привычный образ жизни.

– Нет.

Челси и сама понимала, что прячется от собственной тени и что ей все равно придется столкнуться лицом к лицу с действительностью.

– Дать обезболивающее? – спросил Тим.

Из другой комнаты донесся плач Уильяма.

Челси кивнула. Какое счастье, что Уильям не отказывается от бутылочки и она может смело принимать лекарства. К тому времени, как ей удалось сбежать, грудное молоко перегорело от обезвоживания, постоянных побоев и наркотиков, которыми он ее пичкал.

Больно было произносить слова: «похитили», «держали в неволе», «били», «прижигали». Психиатр сказал, что теперь вполне вероятны ночные кошмары и панические атаки. Это нормальная реакция на пережитую травму. Единственным положительным моментом было то, что похититель ее не изнасиловал.

Но попытки спрятаться от боли не помогут. Ей придется принять эту боль, и она слишком измотана, чтобы сделать это в одиночку.

Челси накрыла ладонь Тима своей рукой. Он легонько сжал ее пальцы, ощущая прежнюю надежную связь между ними.

Уильям закричал громче, и Челси машинально приподнялась, чтобы идти к нему.

– Все хорошо. Твоя мама возьмет его, – сказал Тим, пожимая руку Челси.

– Нет. Я хочу покормить его сама. Доктор сказал, мне поможет обычная рутина.

Челси понимала, что должна стремиться к моментам – и даже секундам – нормальной жизни. Просто принимать каждую минуту такой, какая она есть. Все, о чем она могла думать, пока находилась в контейнере, – как вернуться к детям. Именно эта мысль помогла ей сохранить здравый ум.

– Тогда я принесу его.

Отпустив ее руку, Тим встал.

– Твой отец пошел с Беллой за мороженым. Ей не сиделось на месте. Ты сможешь побыть одна пару минут? Мне надо разогреть бутылочку.

Челси неуверенно кивнула. Тим вышел из комнаты. Челси опустила ноги с кровати. После того, как она пробежала несколько миль, спасаясь от погони, ступни были изранены. В больнице ей наложили повязки.

Девушка поплелась в ванную. Хотя она уже видела свое отражение в зеркале, собственное лицо сине-черного цвета снова напугало ее. Она дрожала. Так и не могла согреться. За девять дней она сбросила восемь фунтов, но аппетита не было. Она аккуратно почистила зубы. Синяки побледнеют. Отек спадет. Через пару недель она будет выглядеть как обычно.

Если не считать клейма.

Врачи советовали подождать, пока она полностью восстановится, а потом уже делать пластическую операцию. Но предупредили, что клеймо глубокое. В любом случае у нее останется шрам. Постоянное напоминание об этих днях в неволе.

Но это можно пережить. Главное, что она уцелела. Она снова может держать малыша на руках, читать Белле книжку. К счастью, мама Челси подготовила девочку заранее, сказав ей, что мама упала и ударилась лицом, точно так же, как сама Белла разодрала коленку, упав пару недель назад с горки. Поэтому, окинув Челси долгим пристальным взглядом, Белла показала на свою коленку, объясняя, что и у мамы тоже все пройдет.

Звонил шериф. Сказал, что нашли похитителя Челси и светловолосую девушку, которую он похитил накануне. Так что теперь все позади.

Теперь все будет хорошо. Родители и муж Челси так о ней заботятся.

Так почему у нее до сих пор трясутся руки?

Уильям продолжал кричать. Челси боялась сама его поднимать. Она все еще чувствовала слабость. Но слушать детский плач невыносимо. Она быстро дочистила зубы, вымыла руки.

Где же Тим?

Внизу что-то громко стукнуло, и у Челси кровь застыла в жилах. На трясущихся ногах она вышла в коридор.

Дорогу ему освещала луна. Он медленно проехал мимо дома Кларков. Полицейской машины нет. Шериф решил, что они уже поймали похитителя Челси, и снял наблюдение за домом. «Тойота» Тима припаркована у дома, а вот «Додж», взятый напрокат, отсутствует. Значит, родители Челси куда-то уехали.