Клэр Макфолл - Последний свидетель

– Эмма. Эмма, ты проснулась?

Она не ответила, но я не верила, что подруга все еще спит. Она лежала слишком неподвижно, слишком напряженно. Плечи, что выглядывали из-под темно-синего края мешка, сгорбились, скрывая шею. Я опустилась на колени рядом с ней. Ее развернуло от качнувшегося в матрасе воздуха, но она все равно не двинулась.

– Эмма, – позвала я снова и положила руку ей на плечо. Она дернулась от моего прикосновения, подняла плечи еще выше. – Я знаю, что ты не спишь.

Эмма вздохнула и медленно обернулась. Ее глаза смотрели на меня, точно огромные стеклянные шары. Я знала, что она думает о вчерашнем дне, о Даррене, но не знала, что сказать. Не знала, стоит ли поднимать эту тему. Повторит ли Эмма свою безумную историю про монстра, который живет под волнами?

Я попыталась улыбнуться:

– Давай, мы собираемся выбраться отсюда. Поднимемся к главной дороге, найдем дом или поймаем машину. Ты должна переодеться, взять что-нибудь поесть. Тогда мы пойдем.

Эмма легла спать во вчерашней одежде, но я надеялась, что такая простая вещь, как одевание, поможет вернуть ее к реальности. Подруга, вероятно, не станет есть, но я решила, что должна хотя бы предложить. По какой-то причине я чувствовала себя взрослой, хотя была самой молодой из компании. Но раз Дуги заболел, а Эмма сошла с ума, кто-то должен был взять на себя ответственность. Мне это не нравилось, но что поделать?

Эмма медленно поднялась и покорно натянула на себя все, что я ей дала. Она была как зомби, с совершенно каменным лицом. Мы не говорили. Когда Эмма полностью оделась, я жестом предложила ей выйти наружу, и она повиновалась, шаркая ногами, точно старушка.

Дуги на пляже не оказалось.

На мгновение мое сердце замерло, и меня охватила внезапная паника, но затем я услышала кашель и треск. Дуги снова сгибался в траве, выташнивая выпитую воду. Между ним и стулом, на котором он сидел, тянулась цепочка неровных следов. Даже когда его рвало, Дуги осторожно держал травмированную лодыжку чуть выше земли.

Я не стала спрашивать, в порядке ли он. Явно нет. Я не думала, что такое возможно, но цвет его лица стал еще хуже, чем раньше. Кожа была желтоватой, губы побелели от напряжения. Морщась на каждом шагу, Дуги медленно сокращал расстояние между нами.

– Ты готова идти? – спросил он унылым голосом.

Дуги же не думал, что ему удастся подняться на дорогу? Туда как минимум две мили. Тяжелое испытание с одной только травмированной лодыжкой. Настоящее мучение при рвоте и лихорадке.

– Дуги, я не думаю…

– Я пойду, – отрезал он, явно понимая, что я собираюсь сказать.

Я не хотела с ним спорить. Просто молча наблюдала, как он сунул в рюкзак несколько бутылок с водой и гигантскую упаковку чипсов. Закинул ремни на плечи. Дуги уже надел кроссовки, хотя левую не завязал. Ему явно было слишком больно затягивать шнурки.

– У тебя есть телефон? – спросил он, впервые обращаясь к Эмме.

Ее, похоже, не беспокоило отсутствие внимания в своей адрес. Она просто стояла с равнодушным лицом и ждала.

Эмма моргнула. Затем слегка нахмурилась, словно не поняла.

– Твой телефон, – нетерпеливо повторил Дуги. – Он у тебя?

Эмма сделала небольшое движение, вроде пожала плечами. Затем отвела взгляд в сторону бухты.

– Я проверю палатку, – предложила я, потому что Дуги готов был взорваться, а я сомневалась, есть ли смысл кричать на Эмму. Она казалась совершенно безучастной, словно за этими пустыми голубыми глазами не осталось души. Хотя мне трудно было волноваться за нее, когда я так переживала за Дуги. И Мартина. И Даррена.

Часть меня отчаянно цеплялась за мысль, что Мартин просто уехал домой. Что с Дарреном, я не знала. Меня не покидало подозрение, что его тело сейчас плавает в воде. Да, мне следовало проверить бухту более тщательно, но Эмма настолько взбесилась, что было невозможно даже просто приблизиться к бурлящему морю. И ее яростные просьбы держаться подальше от волн напугали меня настолько, что я осмелилась лишь осмотреть берег со скалы.

Я должна была проверить, должна была. С этим чувством вины было трудно справиться. Я пыталась прогнать его, однако оно не давало мне покоя, заставляя желудок сжиматься.

Я легко нашла телефон Эммы. Он лежал на куче ее одежды, ярко-розовое пятно в сероватой палатке. Я нажала на кнопки, надеясь увидеть подсветку экрана. Ничего. Я подавила вздох. Пожалуй, не стоило удивляться. Мы были на пляже несколько дней, а Эмма любила держать телефон включенным, используя его в качестве MP3-плеера и камеры. Все приложения, которые она запускала, расходовали заряд батареи, и сейчас телефон был мертв.