Люсинда Берри - Я не сойду с ума

У меня внутри все перевернулось. Глубина ее слов наполнила комнату молчанием.

– Что случилось потом? – доктор Чэндлер не отрывала глаз от Джейни.

– Я заплакала.

Она сейчас снова плакала. У меня сжималось сердце. Я сел себе на руки, чтобы не обнять ее. К счастью, доктор Чэндлер ласково положила ей руку на спину.

– Должно быть, ты сильно испугалась, – сказала она.

У Джейни дрожала нижняя губа.

– Я хотела к папе.

– Джейни, я…

Доктор Чэндлер жестом не дала мне договорить.

– Кристофер, принесите Джейни воды, а я пока договорю с ней.

– Ты молодчина, Джейни, – сказал я и потрепал ее по макушке. – Я скоро вернусь. Ты будешь хорошей девочкой и поговоришь еще с доктором Чэндлер?

Она кивнула.

Я побежал вверх по лестнице и чуть не врезался в Элисон на кухне. Она плакала.

– Ты тоже не вынес этого? – спросила она.

– Не мог оставаться в стороне. Все время рвался к ней. Понимаю, им нужны показания, но наблюдать, как она снова через все проходит, – сущая пытка.

– Не представляю, как доктор Чэндлер может так работать. Я бы не смогла. Это слишком, – Элисон вздрогнула. – Ханна не могла специально навредить Коулу или Джейни. Без шансов. Она бы не смогла. – Она выпятила подбородок. – Она тащила всех больных животных домой, когда мы были детьми. И не только милых зверушек, вроде бездомных котят в округе. – Она улыбнулась воспоминаниям. – Однажды она принесла выводок крысят. Представляешь, крыс? Мама жутко испугалась и велела ей вернуть крысят на место, но она отказалась. Она держала их в коробке от обуви у себя в комнате и кормила из бутылочки. Такой уж она человек… Я ничего не понимаю! – в ее глазах снова выступили слезы.

– Иди сюда, – сказал я. Она, рыдая, упала в мои объятия. Я держал ее, пока она не успокоилась, и еще чуть-чуть, чтобы дать собраться. Потом она умылась над раковиной и промокнула лицо бумажными полотенцами.

– Мне еще надо туда идти? Я не уверена, что смогу выдержать.

Я махнул в сторону уголка для еды, ее любимого места в доме.

– Сделай себе чашечку чая и посиди, пока они не закончат.

– Тебе сделать чай? – спросила она с облегчением.

– С удовольствием. Чуть позже.

Я не ждал, что она ответит. Я схватил дневник младенца из машины и бросился обратно внутрь. Какая-то часть меня решила, что его надо сохранить. Я все время убеждал себя, что то, что Ханна все это написала, не означало, что она так и делала, что она сделала что-то плохое. Но после того, что я услышал и увидел, единственное осмысленное объяснение содержалось на его страницах.

Я быстро вернулся вниз. Доктор Чэндлер играла с Джейни на полу в куклы. Все молчали. Пайпер сидела на диване, где я ее и оставил. Я передал ей дневник.

– Я нашел это в вещах Ханны. Вы должны это прочитать.

– У вас есть дети? – спросила я главного психолога, доктора Спэнс, ерзая на своей кушетке и прижимая колени к груди. Мы встречались по нескольку раз в день, всегда в одних и тех же позах.

– Вы полагаете, это важно?

Она сидела на стуле с прямой спинкой, скрестив лодыжки, держа блокнот на коленях. У нее всегда было серьезное лицо. Я ни разу не видела ее улыбки. Интересно, она со всеми такая или только со мной?

– Вы не можете знать, каково это, быть родителем, если у вас нет детей, – еле слышно пробормотала я.

Наши сеансы причиняли боль, но мне у нее нравилось: в кабинете было окно. Мало где в отделении были окна. И неважно, что почти весь вид занимало здание напротив, я видела кусочек неба, а пока я видела небо, была жива надежда. Когда я вошла сюда впервые, я не могла оторвать взгляда от окна. Тогда она разрешала мне смотреть на небо. Теперь нет

– Вы говорили, что Коул плакал. Может, продолжите с того места, на котором остановились?

У нее были широко поставленные очень светлые глаза и плоское лицо, идеально скрывающее любые эмоции.

– Я просто хотела, чтобы он уснул. Как же долго я этого хотела, – тогда казалось, что плач не прекратится, он не начнет спать. Дни тянулись долго, ночи – еще дольше. – А потом он уснул. Он наконец начал спать.

– Это, наверное, было прекрасно, – улыбнулась она.

– Ужасно.

– Почему? – спросила она удивленно.

– Я не могла уснуть, – голос у меня дрогнул, я говорила еле слышно – Это был кошмар. Я так хотела отдохнуть. Но я не могла уснуть. Просто не могла.

Я ворочалась ночь напролет. Даже если мне удавалось задремать, я снова подскакивала через пару минут. Я не могла проспать больше часа подряд. Жестокая пытка, когда очень устаешь и не можешь спать.