Минка Кент - Легчайший воздух [litres]

Он накрывает мою руку своей и наклоняется ко мне.

– Я люблю тебя. И поэтому готов на все, лишь бы мы были вместе.

Мои глаза слезятся; я кое-как глотаю полупережеванный кусок пиццы, застревающий у меня во рту. Она безвкусная, и если я не возьму себя в руки, меня точно вырвет.

Если он настолько безумен, что решился средь бела дня похитить меня с парковки супермаркета, ему ничего не стоит сделать больно моей сестре.

Упорство Грир всегда было ее сильной стороной. Думаю, сейчас в ней этого качества даже больше, чем раньше. Если я знаю свою сестру, она не остановится ни перед чем, чтобы найти меня.

Однажды она отбилась от четверки грабителей, которые напали на нас в Бруклине, когда мы с ней шли из парка домой. Ей тогда было не больше пятнадцати. Они попытались выхватить ее сумочку. Но в следующий миг она уже, как ненормальная, размахивала кулаками, пинала негодяев ногами и истошно звала на помощь.

На нее было страшно смотреть. Она вела себя словно сумасшедшая. Но этого хватило, чтобы они оставили нас в покое.

Ронана она тоже не испугается.

Увы, к сожалению, он тоже не испугается Грир.

– Знаешь, что я подумала, – говорю я, пытаясь не выдать предательской дрожи в голосе. – В конце месяца, в мой день рождения, я получу кое-какие деньги. Может, они пригодятся нам, чтобы начать все сначала? Начать вместе новую жизнь? Вот только как я заберу их из банка, если я пропала из дома?

Он сидит, откинувшись на спинку стула и подперев подбородок рукой, и молча наблюдает за мной, тяжело дыша.

– Нам не нужны деньги, Мередит, – говорит он минуту спустя. – Я уже все продумал.

– Деньги нужны всем.

Он скептически сжимает губы.

– Деньги толкают хороших людей на дурные поступки, а плохих заставляют совершать еще худшие.

– Речь идет о миллионах, Ронан. – Имя, от которого раньше у меня все трепетало внутри, теперь вызывает у меня лишь гадливость. – Мы были бы обеспечены до конца наших дней.

Вздохнув, он вновь подается вперед и тянет руку к моей щеке.

– Мне не нужны миллионы, Мередит. Мне нужна только ты.

С ним я как будто раз за разом бьюсь о кирпичную стену, топчусь на одном месте.

– Ты прав, – лгу я. – Да и вообще, мне всегда хотелось простой жизни. Я буду воспринимать это как приключение.

– И это правильно. – Он встает, хватает из коробки ломтик пиццы и, прислонившись к кухонному столу, откусывает. Проглотив кусок, вытирает рот смятой салфеткой и указывает на меня. – Отношения – это все, Мередит. Энергия следует за мыслью. Если верить, что все получится, в конечном итоге так и будет. Это как в первый день, когда я тебя увидел… Я тотчас понял: ты должна быть моей. Эта мысль поглотила меня, будила меня среди ночи. Как я ни старался, не мог выкинуть тебя из головы.

По моей спине бегут мурашки, но я улыбаюсь, делая вид, что тронута его признанием.

– И когда же ты впервые увидел меня? – спрашиваю я.

Его губы медленно растягиваются в хищной ухмылке, взгляд скользит к потолку.

– Ты выходила из ресторана – если не ошибаюсь, из «Бланки». Твой муж задержался у стойки метрдотеля, а ты ждала его в маленьком голубом платье с атласной сумочкой-клатчем под мышкой. В тебе было нечто неземное и прекрасное, и я не мог оторвать от тебя глаз. Я проходил мимо, и наши взгляды встретились. Ты улыбнулась. И клянусь, Мередит, в тот момент передо мной промелькнула вся моя жизнь вместе с тобой.

Я ничего такого не припоминаю.

Приподняв брови, я тыльной стороной ладони вытираю слезу. Но я не растрогана.

Мне противно. А он бредит.

– Я сразу понял, что ты с ним несчастлива, – продолжает он. – Просто миленькая штучка на его руке. Аксессуар.

Я кусаю губу и киваю.

– Ты прав, Ронан. Ты абсолютно прав. Он никогда не любил меня. Это все было показное.

– Такая женщина, как ты, заслуживает счастья, Мередит. И я намерен провести остаток своих дней, даря его тебе.

– Спасибо тебе, Ронан. Я хочу быть счастливой. И не с кем-то еще, а с тобой, – говорю я в надежде, что он мне поверит. – Наверно, нам суждено было встретиться.

– После этого я только и делал, что искал тебя, – говорит он, качая головой. – Но так и не увидел. Лишь через несколько месяцев. Ты ехала на йогу с подругой. Тогда я пробил по базе твои номера и получил твое имя, чтобы оставить на твоей машине записку. Это был единственный способ свести нас лицом к лицу. Я не сомневался, что ты придешь в полицию, чтобы сообщить о записке.

Я выдавливаю из себя усмешку.

– Это… так мило. Даже не верится, что ты пошел на все эти заморочки.