Эмманюэль Гран - Конечная – Бельц [litres]

– Да они просто ненормальные.

– Возможно, но на этом острове две тысячи душ, и, если хотя бы пять процентов из них затаят на тебя злость, ты окажешься один против сотни. А ты не Ахилл, и сейчас не Троянская война.

– Я им объясню…

– Что ты собираешься им объяснять? Да я хоть сегодня пойду в «Тихую гавань» и поклянусь святым Геноле, что ты ни при чем, – они даже не станут меня слушать. Нам надо сначала понять, чего они боятся.

Марк слушал его рассеянно. Он только что принял для себя важное решение.

– Мне нужен интернет.

При этих словах лицо Венеля помрачнело.

– Мне очень жаль, Марк, но вчера вечером я случайно вылил на компьютер чашку кофе. И теперь он не включается.

Марк не доверял навыкам книготорговца в области информационных технологий, подбежал к компьютеру и сам убедился в том, что в промежутках между кнопками на клавиатуре виднеются липкие коричневатые потеки. Он долго держал палец на кнопке включения, но компьютер Венеля не реагировал – он сдох окончательно и бесповоротно. Марк скрежетал зубами от досады, когда прозвенел колокольчик на входной двери.

Вошла молодая женщина в голубом дождевике и вытерла лоб тыльной стороной ладони.

– Марианна! Как поживает самая красивая в стране учительница?

– Льстец! Наверное, у меня такое лицо… Какая жуткая погода! Я вышла без зонта, ведь меньше часа назад было ясно!

– А вы чего хотели? Но это все же лучше, чем круглый год слушать скрипучие трели цикад.

Молодая женщина откинула капюшон с густых черных волос, резко контрастировавших с бледным цветом кожи. У нее были тонкие черты лица, красивого рисунка брови, большие насмешливые глаза и потрясающая обезоруживающая улыбка.

– Ну что, Клод, вы получили книгу «Нищие и гордые»?

– Она уже у меня! Вот она.

Книготорговец вытащил из-под прилавка карманное издание романа Альбера Коссери.

– Вам понравится, – сказал он, укладывая книгу в бумажный пакет и выбивая чек. – Это просто чудо, шедевр.

– Клод, я без оглядки следую вашим советам, – заметила она, доставая кошелек. – Скажите…

И она протянула Венелю клочок бумаги. Марк не спускал с нее глаз.

– Я нашла эту книгу на Амазоне и записала название. Может, вы сможете…

– О несчастная! Не произносите здесь это название, – произнес Венель, хватаясь рукой за сердце, словно актер на сцене довоенного театра. – Изыди, Амазон!

Марианна рассмеялась. Клод взял клочок бумаги и записал название книги в свою желтую тетрадь. Марк шагнул вперед и протянул девушке руку:

– Здравствуйте. Маркос Воронис. Можно просто Марк. Извините, пожалуйста, я услышал, что вы пользуетесь интернетом. Мне очень нужно просмотреть почту, не мог бы я вас попросить?..

– Мой компьютер недавно приказал долго жить, – вмешался Венель.

Марианна окинула взглядом молодого человека:

– Конечно. Но… это будет вам кое-чего стоить.

Марк бросил вопросительный взгляд на Венеля, тот пожал плечами.

– Держите, – лукаво проговорила она и протянула Марку свою хозяйственную сумку, полную покупок. – Я живу в получасе ходьбы отсюда. Думаю, она не слишком тяжелая.

Они пошли по улице Тортрю, мимо скобяного магазина с витриной, заваленной каучуковыми грелками и охотничьими ножами, повернули к булочной. Потом с километр двигались по обочине дороги, не встретив ни одной машины. С неба падали теплые увесистые дождевые капли, громко хлопая по их плащам. У пересечения с дорогой на Кердрюк они свернули на песчаную тропку.

– Пойдем здесь. Это не дальше, зато гораздо красивее, – сказала Марианна, повернувшись к Марку. Он кивнул.

Они поднялись на холм и продолжили свой путь друг за другом по неровной протоптанной дорожке. Северная часть острова, на оконечности которой возвышался маяк Пен-Мен, все еще хранила свою первозданную красоту, несмотря на хаотично разбросанные белые домишки, прятавшиеся за зелеными изгородями из туи. Сколько хватало глаз, к морю волнами подступали дюны. Ланды покрывала зеленая, жесткая, как солома, трава с вкраплениями пепельно-лиловых зарослей вереска и кустиков утесника с закрученными колючими ветвями. Здесь ветер чувствовал себя как дома, сформировав этот берег по прихоти своей фантазии: выкорчевал деревья, укоротил траву, прижал к земле кустарники, переплел ветви ежевики и отодвинул подальше зеленые изгороди, чтобы свободно раскинуть до самого океана девственные ланды в широких истертых мантиях. На самом краю леса приморские сосны, напоминающие вывернутые порывом ветра зонтики, клонили свои головы в сторону океана. Изрезанные неровными тропинками, ведущими к смотровым площадкам с гранитными скамьями, песчаные холмы круто обрывались вниз, в черноту утесов и острых скал, – туда, где рокотал океан, изо всех сил ударяясь о берег, который ему не сдавался.