Люси Фоли - Охотничий Дом

– Привет, Хитер, – произнес он так непринужденно, словно мы общаемся ежедневно.

Я видела его лишь однажды, мне запомнился довольно красивый (хотя, может, это просто ухоженность и обаяние) человек с улыбкой политика.

– У нас неприятности, – сказала я. – Мы нашли тело.

– О господи.

В голосе ни намека на потрясение. Напротив, я буквально слышала, как он размышляет – как и полагается человеку с улыбкой политика – о том, что предпринять, чтобы эффективнее защитить свою собственность.

– Боюсь, это не похоже на несчастный случай.

– Да? И ты, конечно, позвонила в полицию?

– Разумеется. Перед тем как позвонить вам.

– Я бы приехал, но не думаю, что это чем-то поможет.

– В любом случае сейчас это невозможно. – И я сообщила, что мы отрезаны от мира снегопадом.

– Ты говоришь, это Даг нашел тело?

– Да.

– Где?

В голосе появилась резкость. Возможно, он уже прикидывал, могут ли ему предъявить иск.

– У водопада, рядом со старой мельницей.

– Понятно. А ты или Даг что-нибудь видели?

– Нет, ничего особенного.

– Иэн тоже в курсе?

– Мм… пока нет. Он уехал под Новый год, как только закончил с делами.

– Хорошо, но, разумеется, ему следует узнать. Важно, чтобы ты ввела его в курс дела.

– Конечно. Сейчас позвоню ему.

– Позвони. И, пожалуйста, держи меня в курсе всех новостей.

– Конечно.

Я попыталась произнести это твердо, но вышло сдавленно, почти что шепотом. Его голос такой деловитый, такой отстраненный. Наверное, это возможно там, где он находится, далеко в Лондоне… в месте, не тронутом атмосферой смерти, которой здесь буквально все пропитано.

Я набрала номер Иэна. У меня был только номер его мобильного. Включилась голосовая почта. К сожалению, единственная связь – мобильные телефоны, но большую часть времени связь в поместье ужасная. Я наговорила сообщение. Уверена, босс на нем еще отыграется, но, если честно, сейчас меня это волновало меньше всего.

Только я дала отбой, как в дверь постучали.

Это был Даг.

– Они здесь. Гости.

Пока я звонила, он обошел всех гостей и привел их в Охотничий Дом.

Выглядел Даг плохо, я это и раньше заметила, но мне было не до того, все заслонило жуткое событие. Фиолетовые круги под глазами, как если бы он неделю не спал. Ощущение, будто смерть одного из гостей затронула Дага лично. И отчего-то перевязана ладонь. Утром он был в перчатках.

– Что у вас с рукой?

– А, – он поднял ладонь и посмотрел на нее так, словно впервые видел, – кажется, поранился.

– Когда? Рана, похоже, серьезная.

– Когда? Не помню. – Он почесал затылок другой рукой. – Вроде бы, дней пять назад.

Неправда. Этого попросту не может быть. Во время ужина по-хайлендски повязки у него точно не было. И рана наверняка серьезная, если он перевязал, ведь я уже видела у Дага ссадины и порезы, на которые он не обращал никакого внимания, даже пластырем не пытался залепить.

– Сказать, что вы поговорите с ними?

Забинтованную руку он сунул в карман куртки.

Итак, сообщить о случившемся придется мне, хотя мы с Дагом даже не обсуждали это, но иное словно и не подразумевалось. Стараясь подавить страх, я кивнула и вышла за ним из кабинета.

Гости собрались в гостиной. Но только туристы из Лондона, исландцев приглашать не стали. Мы с Дагом решили, что скажем сначала друзьям погибшего – это самое тяжелое.

Когда я вошла, все разом обернулись. На прежней работе я делала это постоянно. Все эти встревоженные семьи, ожидающие новостей, родные, которым я должна сообщить то, что они меньше всего хотят слышать. Нам не удалось. Возникли непредвиденные осложнения. Мы сделали все, что могли.

Ногти впились в ладони. Я ведь была и на той стороне. И знаю, каково это. Лица расплывались перед глазами – замершие, напряженные, внимательные. Подкатила тошнота. То, что я собираюсь сказать, изменит их жизнь навсегда.

– Мы нашли.

Тут же посыпались вопросы, но я подняла руку, прося тишины. Важно изложить ужасную новость как можно быстрее, чтобы не зародить надежды. Надежда – великое дело, если есть шанс, что все будет хорошо. Но когда произошло необратимое, надежда только во вред. Хотя я не думаю, что кто-то из них еще надеялся. Они уже все поняли. Однако понимать и знать – не одно и то же.

– Боюсь, у меня очень плохие новости.

Атмосфера мгновенно накалилась. Сгустившееся напряжение словно сдавливало меня со всех сторон. Ладно, у меня на руках все карты, я готова раскрыть их, и пусть они делают с этим что хотят.