Говард Лински - Поиск

― Думаю, что весьма вероятно, это лучшее, что ты когда-либо писал.

― Спасибо, но сработает ли это?

― Не знаю, ― признался Брэдшоу. ― Может быть. Кстати, это было идеей Хелен.

― Это предложила Хелен? ― Том был шокирован.

― Не конкретно это, но она сказала, что единственный способ заставить Эдриана Уиклоу рассказать все, что он знает, это найти способ заинтересовать его в результате.

Брэдшоу потряс в воздухе фальшивой газетой.

― И я думаю, это будет ему не безразлично. Полагаю, совсем-совсем не безразлично.

Глава 49

Знакомая фигура вышла из Даремской тюрьмы, когда детектив прибыл. Йен Брэдшоу видел за свою карьеру множество раздавленных людей. Людей арестованных за смертные преступления, а затем отправленных отбывать долгие тюремные сроки, в конце которых их ждет мало надежды на что-то лучшее. Людей, потерявших любимых в результате убийства или несчастного случая, таких как Барри Мид, прожившего годы и годы в подавленности и горе. Но Отец Нунан выглядел таким же опустошенным, как и они, когда покидал тюрьму тем утром.

― Отец Нунан? ― позвал Йен. Священник повернулся к Брэдшоу, выглядя так, словно сам Бог лично отлучил его от церкви. ― Что такое?

***

Эдриан Уиклоу этим утром выглядел еще более самодовольным, чем обычно.

― Я только что видел снаружи Отца Нунана, ― поведал ему Брэдшоу.

― Он все еще на меня дуется?

Опять этот невинный тон, будто Уиклоу не имел ни малейшего понятия, как он мог кого-то оскорбить.

― Он сказал, что вы поменяли веру, ― сказал ему Брэдшоу.

― Верно.

― Но не на католицизм? ― спросил Брэдшоу. ― А ислам.

― Да.

У Уиклоу заблестели глаза.

― Немного неожиданно, эта абсолютная смена веры?

― Вам она может казаться неожиданной, детектив, но у меня осталось очень мало времени.

― Как долго вас здесь навещал Отец Нунан, Уиклоу?

― Дважды в неделю на протяжении четырнадцати лет.

― Правда? И, по тому, что я слышал, он единственный, кто вас навещал после смерти вашей матери, ― он задумался. ― В сумме это дает четырнадцать тысяч часов, которые потратил на вас этот человек, и так-то вы ему отплатили? Послав его куда подальше, а затем притворяясь, что вам нужен имам, когда вы будете умирать? Что за шутки?

― Я расскажу вам, что за шутка: предполагаемый святой отец привязался к убийце, надеясь спасти его от гнева Господа Всемогущего и заслужить себе место на небесах. Отец Нунан хотел быть здесь в самом конце, держа в одной ладони мою руку, а в другой Библию, пока я испускаю свой последний вздох. Он надеялся прославиться за мой счет. Теперь он узнал правду. Он тратил свое время.

― Тогда я больше не буду тратить свое.

― А я все гадал, когда до вас наконец дойдет. Я передал охране на воротах, что больше не желаю вас видеть.

― И все же вы тут. Я подумал, что вы захотите прочитать это.

Он передал Уиклоу конверт.

― Что это?

― Ваш некролог.

Впервые Брэдшоу увидел неуверенность на лице Уиклоу. На самом деле он выглядел потрясенным.

― Мой...

― Некролог, ― повторил Брэдшоу. Это слово он произнес медленно.

Уиклоу посмотрел на конверт, потом снова на Брэдшоу, который взирал на него со спокойствием. Убийца детей открыл конверт и вытащил страницы, написанные Томом.

― Где вы это достали?

― Мой друг журналист крайне заинтересовался, когда я рассказал ему, что я выслушал вашу историю.

― Журналистам нельзя иметь доступа к моим мемуарам, ― напомнил ему Уиклоу.

― Не напрямую, но, если кто-то прослушает вашу книгу, а затем сольет информацию журналисту, ну, с этим ничего нельзя поделать, особенно, если вы мертвы и все такое.

― Что вы сказали?

― Я говорю, что мой друг уже осведомлен об информации, которой нет у других журналистов, что значит, что он идеальный кандидат для написания некролога о детском убийце Эдриане Уиклоу. Он напишет такой сногсшибательный некролог, что его захочет напечатать каждая газета в стране.

― Они могут писать, что хотят. Они никогда меня не понимали. Вы думаете, мне есть дело до того, что они скажут обо мне, когда я умру?

― Да, ― ответил Брэдшоу. ― Думаю, вам будет дело.

Его слова были произнесены с такой уверенностью, что Уиклоу принялся читать текст.

Бежали секунды. Брэдшоу наблюдал, как Уиклоу молча читает статью Тома. В комнате повисла такая тишина, что Брэдшоу слышал, как за окном щебечут птицы. Дочитав до середины страницы, Уиклоу вспылил.

― Что, черт побери, это такое?

― Я же сказал вам, Уиклоу, это ваш некролог, повествование о вашей жизни, которое опубликует каждая газета, когда вас положат в землю. Я собираюсь лично присутствовать.