Майкл Маршалл - Соломенные люди

– Неделя, – безрадостно проговорил Беккер. – Уже прошло пять дней.

Зандт ответил не сразу. Во время разговора он успел достаточно тщательно разглядеть комнату, но сейчас увидел кое-что, чего не заметил раньше, – небольшую стопку учебников на столике. Судя по их названиям, они вряд ли могли принадлежать младшей дочери.

– Я знаю.

– Вы говорили так, будто у вас есть некая причина считать ее живой.

– Я просто не верю, что он мог ее уже убить.

Беккер хрипло рассмеялся.

– Не верите? Вот как? Великолепно. Весьма утешительно звучит.

– Утешать вас не моя работа.

– Нет, – бесстрастно произнес Беккер. – Конечно нет.

Он немного помолчал и добавил:

– Подобное ведь на самом деле случается, верно?

Зандт понял, что он имеет в виду. Некоторые события из тех, о которых большинство узнают по телевизору или из газет, могут происходить в действительности – такие как внезапная смерть, развод или перелом позвоночника; самоубийство, наркомания или тающий в глазах круг серых силуэтов, которые смотрят на тебя сверху вниз и бормочут: "Водитель даже не затормозил". Все это случается и реально в не меньшей степени, чем счастье, удачный брак или ощущение греющего спину солнца, которые стираются в памяти намного медленнее. Твоя жизнь может оборваться в любой момент. Тебе может просто не повезти. И все это происходит всегда и всюду, каждый день.

– Да, – ответил он, незаметно дотрагиваясь до обложки одного из учебников и проводя пальцами по ее шершавой поверхности.

– Как вы думаете, каковы шансы, что она вернется?

Вопрос был задан прямо, ровным голосом, и Зандт даже проникся к Беккеру некоторым уважением.

– Можете считать, что шансов нет вообще.

Беккер потрясенно уставился на него, пытаясь что-то сказать, но так и не произнес ни слова.

– Каждый год подобные люди убивают сотню других, – сказал Зандт. – Вероятно, даже больше. И это только в нашей стране. Почти никого из убийц так и не удается поймать. Когда же нам это удается – мы поднимаем большой шум, словно загнали тигра обратно в клетку. Но это не так – каждый месяц появляется новый. Те немногие, кого мы ловим, – это просто те, кому не повезло, или дураки, или те, кто начал совершать ошибки. Большинство же так и не попадают к нам в руки. Эти люди – не отклонение от нормы. Они – часть нас самих, такие же, как и любой другой. Выживает сильнейший. И умнейший.

– Этот... "Мальчик на посылках" – он умный?

– Его зовут иначе.

– Так его раньше называли в газетах. И полицейские тоже.

– Он сам назвал себя Человеком прямоходящим. Да, он умный. Возможно, из-за этого он и поддается искушению – ему очень хочется, чтобы им восхищались. С другой стороны...

– Его не так-то просто поймать, а если вы его не найдете, мы никогда больше не увидим Сару.

– Если вы снова ее увидите, – сказал Зандт, убирая блокнот и ручку во внутренний карман, – это будет подарком богов, и именно так следует это рассматривать. Никто из вас уже никогда не станет прежним. Это не обязательно плохо, но это так.

Беккер встал. Зандт никогда не думал, что когда-либо увидит столь утомленного и измученного бессонницей человека. Он не знал, что Майкл Беккер думает в точности то же самое о нем.

– Но вы будете пытаться?

– Я сделаю все, что в моих силах, – ответил Зандт. – Если я сумею его найти – он будет схвачен.

– Тогда зачем вы говорите мне, чтобы я предполагал худшее?

Однако в этот момент в дверь с улицы вошла его жена вместе с агентом ФБР, и полицейский больше ничего не сказал.

Нина поблагодарила Беккеров за уделенное им время и пообещала держать их в курсе дела. Ей также удалось намекнуть, что их визит – лишь формальность, не имеющая прямого отношения к ходу расследования.

Майкл Беккер смотрел им вслед. Он не стал закрывать дверь, когда они скрылись из виду, и какое-то время стоял, глядя в ночь. Позади послышались шаги Зои, которая поднималась по лестнице, чтобы заглянуть к Мелани. Он сомневался, что младшая дочь уже спит. К ней вновь возвращались прошлогодние кошмары, и он не мог ее в этом винить. Его тоже мучила бессонница. Он знал, что она до сих пор пользуется заклинанием, которое он написал, и мысль об этом наполняла его безотчетным страхом. Ирония не давала никакой защиты, что бы ни думали по этому поводу он с Сарой и продюсеры современных фильмов ужасов. В мир крови и костей ирония никак не вписывается. Он вспомнил, как обсуждал ночные страхи с Сарой несколько лет назад. Она всегда была пытливой девочкой и однажды спросила, почему люди боятся темноты. Он рассказал ей, что это отголоски тех времен, когда мы вели первобытный образ жизни и спали на открытой местности или в пещерах, и ночью могли прийти дикие звери и убить нас.