Франк Тилье - Лука, или Темное бессмертие

– Перелом большой берцовой кости в месте укуса. Idem [16] То же самое (лат.). локтевой и лучевой костей. Эта зверюга буквально раздробила ему кости. Даже питбуль не способен причинить такие повреждения. А размер пасти! Это ни в какие ворота.

– Тогда кто? Лиса? Волк?

– Нет-нет, у них форма пасти более вытянутая, более узкая. Я дам вам ответ, как только получу заключение ветеринара.

Четверть часа спустя медэксперт перешел к внутреннему обследованию. Вскрытие грудной клетки и брюшной полости, полости таза, черепа, извлечение внутренних органов – и все это под визг грудинных пил, скрип скальпеля, металлических прикосновений к мягкой коже, покрытой синими, лиловыми и желтыми разводами. Одри засунула в рот сразу три пластинки ментоловой жвачки. А Николя не смотрел ни на Шене, ни на тело. Он вспоминал фотографии с места преступления, ноготь, застрявший в древесине щита. Может, этого человека бросили в яму на съедение зверю, прежде чем изуродовать лицо и вскрыть живот, чтобы вытащить кусок печени? Кто присутствовал при убийстве? Человек подвергся пытке, потом его изувечили и оставили в грязи под ледяным дождем. Да вдобавок эта непостижимая татуировка, зловещее предсказание…

Коп чувствовал, как в животе разгорается огонь – энергия, необходимая, чтобы с головой погрузиться в новое расследование. Охота началась.

Шене подтвердил смерть в результате разрыва сонной артерии. Кровь из нее выплеснулась под давлением, значит сердце в тот момент еще билось. Когда все органы были взвешены, срезы сделаны и все необходимые образцы изъяты, медэксперт сложил все на место, как в игре «Доктор Мабуль» [17] «Доктор Мабуль» – настольная игра для детей, где играющий выполняет роль хирурга, вытаскивающего пластиковые «органы» из «пациента». , и зашил, чтобы хоть отчасти придать телу человеческий облик – непростая задача при подобном состоянии лица. Кто-то скучал по этому человеку, кому-то он был нужен и близок, а значит, кто-то однажды придет сюда, чтобы попытаться опознать и, возможно, достойно похоронить…

Когда вскрытие закончилось, Николя убрал в карман опечатанный пакет с чипом и в сопровождении Одри направился к выходу. Оказавшись снаружи, молодая женщина сделала глубокий вздох и подняла голову. Горизонт ограничивался стеклянными башнями Берси и вполне подходил к постапокалиптической картине. Холод дождевых капель на коже успокоил ее и отбил пропитавший их обоих запах мяса с душком и кишечных газов. Николя достал сигарету и прикурил, укрывшись под портиком входа.

– Непросто? – бросил он, предлагая сигарету и ей.

Она отказалась и глянула на сообщение, от которого завибрировал телефон.

– Скажем так: разделка туши – не та часть нашей работы, которую я люблю больше всего. А эта была особенно ароматной.

– Я спрашивал не о вскрытии.

Она не ответила, быстрыми и точными движениями набрала на клавиатуре ответ, широко улыбнулась, открыв ровные зубы, и убрала мобильник в карман. На несколько секунд ее лицо озарилось слабым бледным светом, украденным у хмурого неба. Николя осознал, что пристально ее разглядывает. Он отвернулся и посмотрел на экран собственного телефона.

– По правде говоря, тухлятину никто не любит. Ты на машине?

– На метро.

– Ладно. Тогда пошли.

Он выслушал сообщение, которое прислал Шарко. «Это я. После вскрытия возвращайтесь, и побыстрее. Это сайт в Интернете. И эта штука движется». Он отсоединился и, едва зайдя в метро, связался с адресом, который числился в избранном.

То, что он обнаружил, едва не заставило его пропустить поезд.

С самого утра Одри чувствовала, что ее будто закрутило в вихре. Не было времени ни зайти в оружейную и получить свой «зиг-зауэр», ни глянуть на помещение, которое отныне ей предстоит делить со своей новой командой. Бастион был целым городом. Километры одинаковых коридоров. Двери на сколько хватает глаз. Службы и сокращения – UGP, SABL, SRIJ – что это?! – от которых начинала кружиться голова. В лифте и на седьмом этаже ее встретили приветливые лица, она пожимала руки, но не запомнила ни одного имени или звания. Все было слишком быстро.

Шарко с нетерпением ждал их с Николя у дверей кабинета комиссара Жеко, всего в нескольких метрах от своего собственного. Молодую женщину впечатлил разворот плеч ее начальника, его суровое изможденное лицо, на котором, словно на папирусе, отразились все тридцать лет его службы в уголовной полиции. Она уже навела справки о невероятной карьере этого копа, о громких делах, которые ему удалось раскрыть, и теперь спрашивала себя, сумеет ли она проявить себя на достаточной высоте, чтобы работать в его команде.