Таррин Фишер - Все его жены

К счастью, пробок на дорогах почти нет и я прекрасно успеваю. Сет бы назвал меня лихачкой; он начинает нажимать ногой воображаемую педаль тормоза, когда я его нервирую. Добравшись до отеля, вываливаю вещи на кровать и быстро принимаю душ. У меня с собой только два комплекта одежды – на сегодняшний вечер и на обратную дорогу в Сиэтл. Теперь, глядя на коричневый кардиган, кремовую шелковую блузку и джинсы, жалею, что не взяла что-нибудь поярче, позаметнее. Рядом с грациозной Ханной я буду смотреться пресно и тускло, а из-за большой груди я выгляжу полнее, чем на самом деле. Тереблю пальцами ткань и нервничаю. Нервничаю слишком долго и не успеваю высушить волосы. Пряди постоянно превращаются в неаккуратные волны. Изо всех сил пытаюсь их уложить, но мне уже пора уходить.

К Портленду погода благосклоннее, чем к Сиэтлу. В воздухе нет тумана, только запах выхлопных газов и алкоголя. Ханна открывает мне дверь после первого стука, на ее лице играет улыбка. Слишком радостная. Быстро обнимаю ее и сразу вижу его – темный синяк под скулой, болезненного зеленого цвета, как гороховый суп. Она попыталась прикрыть его макияжем, но на ее светлой коже цвет выделяется пугающе ярко.

– Сейчас, надену пальто, – говорит она. – Зайди на секундочку.

Делаю шаг в прихожую, сомневаясь, говорить ли о синяке или сделать вид, что ей удалось хорошо его замаскировать, как она надеялась. Осматриваю фойе в поисках недостающего снимка, висевшего рядом с дверью, как она говорила. Вместо него висит в рамке постер с засушенным маком. Это меня расстраивает. Засушенные цветы – попытка держаться за что-то отжившее, символ отчаяния и одиночества.

– Нравится? – спрашивает она, спускаясь вниз. – Нашла на блошином рынке. Всегда хотела сделать нечто подобное сама, но все не доходят руки.

– Красиво, – обманываю я. – Ты говорила, раньше тут висело семейное фото?

Похоже, Ханна слегка краснеет.

– Да, – отвечает она и быстро отворачивается.

Вспоминаю пустой шкафчик на работе и понимаю – она играет в ту же игру, что и я. Прятать мужа, избегать вопросов. Но синяки? Мне никогда не приходилось прятать синяки. Вспоминаю про ухо и невольно ощупываю пальцем то место. Внешне я расслаблена, но сердце бьется с бешеной скоростью. До того вечера, когда он меня ударил, я и представить не могла, что Сет способен обидеть женщину. И даже после я придумывала оправдания, винила себя. Но синяки Ханны не замечать невозможно. Я сдерживаюсь из-за всех сил, буквально давлюсь вопросом.

– Давай поедем отдельно, чтобы тебе не пришлось возвращаться сюда после фильма, – предлагает она. Я киваю, сразу подозревая, что есть и другая причина. Сегодня ее вечер с Сетом; он приедет поздно, после Реджины. Может, Ханна не хочет, чтобы он узнал о ее новой подруге? Подруге, которая будет расспрашивать о синяках и о муже.

Я следую за ее внедорожником, вцепившись в руль так сильно, что побелели костяшки. Мы проезжаем центр, фургоны с едой, магазины, гуляющих людей. Я почти ничего не вижу – слишком увлечена мыслями.

Мы как раз останавливаемся перед рестораном, когда приходит сообщение от Сета:

«Привет. Ты где?»

Изумленно смотрю на телефон.

Сейчас шесть вечера. А значит, Сет по-прежнему должен быть с Реджиной. Негласное правило – когда ты с одной из жен, не следует писать остальным.

«Ужинаю с подругой» , – отвечаю я.

«Здорово. Что за подруга?»

Волосы на руках встают дыбом. У Сета нет привычки меня допрашивать. Вообще-то он никогда не спрашивал меня о друзьях, только предупреждал, чтобы я не рассказывала им о нас.

«Ты где?»

Если он допрашивает меня, я тоже имею на это право.

«Дома».

Интересный ответ. Особенно если учесть, что дома у него три.

Ханна уже припарковалась и подходит к моей машине. Я прячу телефон поглубже в сумочку и выхожу ей навстречу.

Сету придется подождать. Приятное разнообразие, если учесть, что обычно жду его я. Забавно, что он волнует меня гораздо меньше, когда я с Ханной.

– Готова? – улыбается Ханна. Выбранный ею итальянский ресторан немного напоминает место, где мы сидели в Сетом, когда он впервые рассказал мне о своей жене. Как только мы заходим внутрь, к нам спешит, по моему предположению, менеджер. Суетясь вокруг Ханны, он провожает нас к столику. Ханна благодарит его, и он бежит на кухню, принести нам специальную закуску.

– Откуда они тебя знают? – спрашиваю я, когда ей машет рукой официант.

– О, мы очень часто сюда приходим, – видимо, она имеет ввиду себя и Сета.