Ирина Кошман - Силки на лунных кроликов

Так что свитера, кофты и футболки на девочке порой сидели так, словно она была Алисой, съевшей пирожок для уменьшения. Сама уменьшилась, а одежда осталась той же. Но девочке, казалось, до этого не было никакого дела.

После «Алисы в стране чудес» он читал ей книги про кролика Питера, мышонка Пика и Винни-Пуха, но ничто не могло вернуть ей первые ощущения от «Алисы». Она снова и снова просила папу почитать ей эту книгу, пока, в конце концов, он едва не возненавидел эту историю.

Каждый раз он порывался «потерять» книгу, разорвать ее на клочки, сжечь или просто выбросить. Но ее взгляд останавливал. Взгляд больших желто-зеленых глаз.

Прошу тебя… Прошу… Папа.

И он не мог отказать. Никогда не простил бы ее за это. Алиса ловила каждое его слово, каждую интонацию. И в один прекрасный день начала просто повторять все слова. Она выучила книгу наизусть. И теперь она мог бы показать, как выглядят слова, которые она произносит.

МЧС продолжает поиски пропавшей без вести девочки. Сотни волонтеров прочесывают леса вокруг деревень Валики, Зеленое и Заречье…

Рана на голове хорошо затянулась. Он всегда знал, что детские травмы быстро заживают. И остатки памяти быстро стираются. Она больше не упоминала кроликов, но время от времени ему казалось, что девочка водит его за нос. Она знала и помнила намного больше. Но затем он одергивал себя, убеждая: пятилетний ребенок не в состоянии манипулировать так.

Он принес ей тыквенных семечек, чтобы научить девочку очищать скорлупу. Но не успел профессор дать мастер-класс, как Алиса показала, что уже давно умеет делать это.

– Вот так, – улыбнувшись, показала она и отправила семечку в рот.

Затем взяла еще одну, и еще и еще…

Потом ее движения замедлились, она прикрыла глаза и как будто углубилась в свои приятные ощущения. То ли что-то вспоминала, то ли фантазировала.

Профессор не на шутку испугался. Может быть, в этом нет ничего страшного. Может быть, ей просто нравится вкус семечек. А знает она, как их очищать, просто потому, что это моторная память. В конце концов, она ведь не забыла, как ходить и говорить.

Алиса снова и снова очищала семечки и отправляла их в рот, не проронив ни слова. Он поднял руку и со всей силы опрокинул миску с семечками так, что та разлетелась на керамические осколки.

– Хватит! – закричал он.

Девочка в ужасе посмотрела на красное лицо папы. Такого она еще не видела. Это было самое страшное, что только могло с ней произойти. И она не смогла сдержать слез. Зарыдала, завыла, как сирена. А он просто стоял не в силах шелохнуться. Затем он резко схватил ее за маленькие плечи и встряхнул. От страха она замолчала.

– Ты не любишь семечки, поняла? Никогда не будешь их любить!

Из его рта вырывалось горячее дыхание. Несколько капель слюны брызнули прямо ей в глаза.

– Я люблю семечки! Люблю! – прокричала Алиса. И она точно знала, что это правда. Ей действительно нравились семечки. Их вкус напоминал ей о солнце, которое так часто упоминалось в сказках. И еще почему-то она помнила о желудях. Маленьких таких твердых орешках, падавших с деревьев. Не могла понять, почему.

Папа хотел было замахнуться, но быстро опомнился.

И тут же в голове снова замелькали страшные картинки. Когда мать его девочки, прошлой девочки, кричала на него, обвиняла в равнодушии, он заехал ей по физиономии так, что женщина отлетела в стену. Это было на кухне. Или в гостиной? Он уже не мог вспомнить. Но только это поставило точку, окатило ледяной лавиной ад, в котором они жили.

Нельзя допустить такое. Но профессор слишком любил эту маленькую девочку. Так сильно, что хотел обладать ее волей, ее желаниями, ее воспоминаниями.

Она не должна любить семечки. Она не должна любить кроликов. Она должна забыть все сказки, где были кролики.

Мужчина резко развернулся и направился к лестнице, борясь с подступившими слезами. И только тут он почувствовал, как кто-то схватил его за ноги, сжал с такой силой, как будто капкан.

– Не уходи! Пожалуйста, не уходи!

Девочка с трудом выговаривала это слово: «пожалуйста». Выходило у нее что-то вроде «пожаста». И это так сильно нравилось ему. Маленький теплый комочек нежности. Мужчина обернулся и погладил ее по лохматой голове. Затем присел на корточки.

– Надо быть послушной и хорошей девочкой, да? – он сказал эту фразу так, будто пробовал ее на вкус.

Девочка закивала головой, сунув палец в рот. Он обнял ее крепко и сказал, что очень любит. А теперь ей пора ложиться спать. И спать она будет до тех, пока он не позволит ей обратного.