Диана Урбан - Все твои грязные секреты

Если ты заперта в одном помещении с еще пятью людьми, бомбой и шприцем, наполненным смертельным ядом, в какой-то момент все неизбежно пойдет наперекосяк. Неважно, насколько усердно ты цепляешься за рациональность, насколько отчаянно ты пытаешься удержаться в рамках здравого смысла, в итоге ты отдашься своему основному инстинкту – выжить.

Все это время я пыталась сдерживаться. Но когда Саша вцепилась в мое платье, сжимая в другой руке шприц, страх и потрясение смешались в моем сознании. Большой палец она держала на поршне. Она и правда была готова это сделать. Готова вонзить в меня эту иглу. Остальные кричали на Сашу, призывая ее положить шприц, но я не различала их слов. Адреналин разливался по телу. Деваться было некуда, так что бежать – не вариант.

Оставалось бороться.

Я замахнулась, рассчитывая ударить ее в лицо, но вовремя сдержалась. Нет, нет, нет. Если будет казаться, что она вонзила в меня иглу в качестве самозащиты, все кончено. Нельзя опускаться до насилия. Я чувствовала, как липнет к коже изумрудное платье, как по спине струится пот. Слишком жарко, чтобы ясно мыслить. Что мне делать? Как перехватить контроль над ситуацией?

Глаза Саши вспыхнули, она стиснула зубы, сжала губы, словно задерживая дыхание. Она с легкостью могла вонзить иглу мне в руку и ввести бежевую жидкость, но она медлила. Я оглянулась, словно провоцируя ее сделать это. Она и правда попытается убить меня? Сможет ли она жить с этим? Я сделала шаг вперед, так что наши лица теперь разделяло лишь несколько сантиметров, борясь с желанием оттолкнуть ее. Саша поморщилась, в уголках ее глаз появились морщинки, а рука дрожала.

Наконец Саша разочарованно что-то прорычала и выпустила мое платье.

– Зачем ты все усложняешь? Почему ты не разрешаешь нам просто выбрать Скотта и покончить с этим? Какая тебе разница, умрет он или нет?

Я испустила длинный вздох. Может, она все-таки не настолько злобная, чтобы убить подругу.

– Он не заслуживает смерти, – сказала я. – Разве ты не понимаешь?

– Ну, никто из нас не заслуживает. – Она облизнула губы, переминаясь с ноги на ногу. – Так что, если ты не хочешь выбирать Скотта, и ты точно не станешь выбирать Прию или Робби, остается только Диего, верно? – Саша подошла к Диего и занесла над ним шприц. Диего отступил, глядя на нее широко открытыми глазами. Он оказался между буфетом и камином. Деваться ему было некуда.

– НЕТ! – выкрикнула я. – Не прикасайся к нему! – Слова прозвучали более взволнованно, чем мне хотелось.

Саша резко развернулась ко мне и посмотрела на меня, склонив голову, словно пытаясь разгадать головоломку. Внезапно ее глаза вспыхнули, а уголок рта изогнулся вверх.

– О господи. – Нет. Быть не может, чтобы она знала правду. Затаив дыхание, я ждала, что она скажет. – Я так и знала. Диего тебе нравится.

Вот оно. В открытую, у всех на виду. Мои чувства раскрыты, теперь они поднимаются в воздух, как дым, грозя удушить меня. К щекам словно прилила вся кровь, что была в моем теле. Робби, стоявший рядом со мной, окаменел. Я подняла взгляд на Диего, который смотрел на меня из-за прядей темных волос, падавших на лоб. Я ничего не говорила, чувствуя, как секунда за секундой утекает наше время.

– Это правда? – спросил Робби. Господи. Я крепко зажмурилась, как будто, если я зажмурюсь достаточно крепко, проснусь от этого кошмара. Это невозможно. Не может быть, чтобы мы говорили об этом прямо сейчас. Пульс гремел в ушах, словно барабанный бой.

– Эмбер. Это правда?

Я открыла глаза и увидела, как беспокойство отразилось на лице Робби. Каждой клеточкой своего существа я хотела отречься от этих слов. Но я совершенно не умела врать.

– Нам нужно выбраться отсюда. Остальное неважно.

Но то, как я ушла от ответа, сказало ему все.

Он стиснул зубы и сжал руки в кулаки, повернувшись к Диего:

– Какого дьявола, Человек-губка? Хочешь увести мою девушку?

Блин, блин, блин. Именно этого я сегодня и боялась, а теперь это происходило, когда у нас совершенно не было времени на выяснение отношений. Глаза Диего расширились, но когда Робби направился к нему, он тоже сжал кулаки и встал в стойку.

Я заслонила ему дорогу и прижала руки к его груди.

– Робби, перестань, – выкрикнула я. – Если мы не переживем следующие пятнадцать минут, все это будет уже неважно. – Я заметила, как его дыхание сбилось, когда он оглянулся на бомбу. Он всегда исходил из предположения, что жизнь, простирающаяся перед ним, безгранична. Но сейчас он должен был сосредоточиться на том, чтобы мы пережили этот конкретный час. Нам всем следует на этом сосредоточиться.