Олег Рой - Дважды два выстрела

— По последним данным, — усмехнулся Морозов, — уже появились программы, с помощью которых можно на видео любой текст в уста человеку вложить, так что и это не наверняка. Да и не любил он этих новомодных технологий. Эх, Егор Степаныч… как же ты… зачем? Почему даже не попытался со мной поговорить?

— С вами? — насторожилась Арина.

— Ну не с психотерапевтом же! Нас, стариков-то, немного уже осталось… Но зачем он… не понимаю. Сколько убийств он на себя взял?

— Семь, — Арина выложила на стол копию предсмертной записки Шубина. Это было, конечно, процессуальное нарушение, но в конце-то концов — от кого тайна следствия?! Да и какой сейчас в ней смысл? Халыч столько десятилетий отработал, эксперты у него с руки едят, сами за консультациями обращаются, при желании он эту записку и в оригинале может увидеть — сразу, как только подобное желание у него возникнет.

Проглядев текст, Морозов покачал головой — недоуменно и вместе с тем недовольно.

— Глупость какая-то! Зачем он это написал? Да еще кучу такую… непонятную. Где имение, а где вода? Значит, Надежда Константиновна посоветовала ко мне обратиться? Уж не знаю, будет ли от меня толк. Помнить-то, конечно, помню. Хотя наверняка не настолько отчетливо, как она сама, — он усмехнулся, — так — в общем и целом.

— Яковенко говорила, убийство продюсера вы расследовали…

Морозов молчал долго, минуты полторы, потом вздохнул и как будто сгорбился:

— Верно. Не хотел вспоминать. Очень уж гадко внутри. Нам, конечно, такое не положено, мы ж на страже закона, а потерпевший есть потерпевший… но иногда думаешь: собаке собачья смерть. Как этому вот…

По большому счету, Арина была с ним согласна. Даже представить страшно: чтоб, к примеру, Майку… чтобы какой-то мерзкий подонок что-то сделал с Майкой… уж конечно, такой подонок заслуживал… может, Арина сама бы его… собственными руками…

— Убийца-то его даже до колонии не доехал, — задумчиво проговорила она, — на этапе забили до смерти…

— Знаю, — равнодушно кивнул Морозов. — Зеки — не ангелы, но насильников там очень не любят. Тем более педофилов. А сам насиловал или только помогал — это им все равно.

— Да это понятно, — она покачала головой. — Но, Александр Михайлович, почему такой вот… гад… так вольно жил — пока не убили? Куда наши с вами коллеги смотрели? Неужели никто из пострадавших от него не осмелился с заявлением прийти?

— Даже изнасилование, Арина, трудно доказывается, про растление и говорить нечего. Поэтому, должно быть, потерпевшие не бегут бегом с заявлениями. Да и стыдятся, чего уж там. И уж тем более мальчишки. Так и живут потом всю жизнь, стараясь забыть. Ну а продюсер этот еще и образованный был, про следы все знал, мыться своих гостей заставлял чуть не с хлоркой. Да и пацанов ему притаскивали, естественно, из… низших. Кто там жаловаться пойдет? И платил он, как я понимаю, неплохо, для бедного пацана это могло быть целое состояние. Хотя, как выяснилось, в запале мог и силу примнить…

Арина боялась не то что пошевелиться — дышать боялась. Чтоб не спугнуть нечаянную откровенность. Халыч, казалось, забыл о ее присутствии, словно сам с собой говорил — медленно, тихо, задумчиво:

— Не всегда же деньгами можно обойтись… Один из мальчиков… ну то есть мне про одного известно… может, и больше таких случаев было, только наружу не вылезло… То ли мальчишка сопротивлялся очень уж, то ли продюсер этот чрезмерно увлекся… короче, придушил он пацана… Единственный сын у матери, она очень быстро тревогу подняла, так что от тела избавиться не успели, повезло тогда, свидетели машину заметили…

— И? — Арина подалась вперед, едва не соскользнув со стула.

— И ничего, — горько усмехнулся Морозов. — У продюсера-то и деньги, и связи имелись. Ну и адвокатишка тоже… ловкий. Результаты экспертиз подчистили…

— Но… как это вообще возможно?

Морозов поглядел на нее с недоуменным интересом — как будто заоконная синица вдруг запела арию Мефистофеля из оперы «Фауст»?

— Ты ж все-таки не первый год в следствии, что это тебя так поразило? Думаешь, все такие, как наш великий Семен Семеныч? Эксперты тоже разные бывают, и некоторые очень даже не прочь превратить свое профессиональный статус в материальные блага. Кого-то купили, кого-то припугнули, внезапно оказалось, что пацан просто в гости к доброму дяде зашел, по собственному желанию, не только изнасилование, а даже и половой контакт, как это в отчетах пишут, не подтвердился. Тем более что тело, насколько я понимаю, продюсер сразу помыл. Тут еще откуда ни возьмись появилась психиатрическая экспертиза, дескать, мальчик был нестабильный, нервный.