Олег Рой - Дважды два выстрела

— Дверь в комнату открыта была?

— И в комнату, и в туалет, и на кухню, все закрыто было. Я вот никогда не закрываю, зачем они вообще, эти внутренние двери, правда? Нет, ну там в ванную, в туалет, понятно, а остальные зачем? Только мешают. Несешь, к примеру, блюдо с пельменями, и что, чем двери-то открывать?

— Значит, двери из прихожей были закрыты… И вы…

— Ну я опять покричала: «Егор Степаныч, все в порядке? Ты где?» А он не отвечает.

— Вы сразу в комнату заглянули?

— Нет, сперва на кухню. Думала, может, там он… ну, может, сердце прихватило или еще что.

— Хорошо. Вы зашли на кухню…

— Да не зашла я! Ну… может… на шажочек только…

Соседка опять как будто испугалась чего-то. Чего она, в самом-то деле, так трепещет? В конце концов, и полицию сама вызвала, и вчера беседовала вполне охотно. Ровно до тех пор, пока не зашла речь об официальных показаниях. Скорее всего, подумала Арина, обнаружением тела Руслана Алексеевна не ограничилась, наверняка все углы обнюхала, осмотрела.

Старый-то опер Шубин ее наверняка дальше входной двери не пускал, а ее любопытство грызло. Хотя казалось бы — ну зачем? Но стремление подглядеть в замочную скважину неистребимо: и не нужно вовсе, и даже вроде знаешь, что нехорошо это, но — хочется. И то сказать: каждый развлекается как умеет. И такие вот русланы алексеевны в том числе. Зато подобное любопытство бывает очень полезно, когда нужны свидетели. Но полученные в детстве наставления — подсматривать нехорошо — дают себя знать. А уж если при этом пугали «милиционер заберет», то и вовсе. И получается, что любопытство-то она удовлетворила, а теперь боится, что ей за это что-нибудь будет, например, что ее… арестуют. Или она боится, что придется протокол подписывать? Тоже вроде бы глупо… Или насмотрелась «правозащитных» передач, и теперь думает, что при расследовании нам главное — схватить первого, кто под руку попадется? Уж конечно, соседка в таком раскладе должна выглядеть главной подозреваемой. А что? Например, чтобы заполучить шубинскую квартиру. Кстати, надо бы выяснить, кому она отходит. Государству или наследники есть? Он, говорят, одинокий был, но мало ли…

— Чего-то необычного не заметили? — деловито, чтоб несколько успокоить нервную тетку, осведомилась Арина. — Что-то не на месте, например? Или что-то, чего не должно быть?

— Так я ж не знаю, чего там должно быть, чего не должно. Но беспорядка не было. Мужик ведь, когда один, по уши может грязью зарасти — и как будто так и надо. Некоторые прям как свиньи… а! — она раздраженно махнула рукой. — А у Егор Степаныча чистенько все, аккуратно. И не валяется ничего, только пробка в раковине.

— Пробка? Что за пробка? — Арина вспомнила, что действительно, в кухонной раковине валялась зеленая бутылочная пробка. Почему они не приняли ее всерьез? А почему, собственно, надо было? Отпечатков на гладком донце не было, на ребристом боку тем более. Пробка и пробка.

— Да обычная, пластиковая. Зеленая такая, от газировки, наверное. А так все чисто, аккуратно, и бутылок пустых не видать, и пол чистый, и раковина, и ванна.

— Вы и в ванную заглянули?

— Ну… — Руслана Алексеевна опять смутилась. — Еще до кухни. Одним глазком. Я же подумала…

— Вы подумали, что вашему соседу могло стать плохо с сердцем, это мы уже выяснили. И ясно, что произойти это могло где угодно, не вижу причин вам так оправдываться. В ванной ничего необычного не заметили?

— Да вроде ванная как ванная… — Руслана Алексеевна как будто даже слегка расстроилась, что не заметила в шубинской ванной ничего необычного.

— Понятно. И что дальше?

— Я было подумала, может, ушел и дверь не запер. Да ведь он вечером-то, почитай, никогда и не выходил. Я еще раз крикнула — и в комнату заглянула. А он там лежит.

— Вы его трогали? Вообще до чего-нибудь дотрагивались?

— Не-ет.

— То есть вы не подумали, что ему, к примеру, с сердцем плохо стало? Не попытались помочь?

— Да чего там помогать, — деловито сообщила соседка, — когда сразу было видно, что мертвый. Кровищи, знаете, сколько было? Испугалась я.

Эх, не видала ты, что такое «сколько кровищи», усмехнулась мысленно Арина, но кивнула — да-да, мол, понимаю.

— Конечно, испугалась! — повторила Руслана Алексеевна уже гораздо увереннее. — Вдруг тот, который его… ну застрелил, вдруг он бы еще там был? И он бы меня тоже заодно… Прямо остолбенела вся!

На фоне рационального рассуждения про гипотетического грабителя это, про затаившегося (ага, возле уже остывшего тела!) убийцы выглядело несколько противоречиво.