Олег Рой - Оправдание невиновных

— Ой, ну что вы! — Арина забормотала какие-то бессмысленные извинения. — Спасибо вам большое! Нинка, небось, сама все перепутала, ее парень бросил, она даже таблетки какие-то пьет. Наверное, это все-таки та самая Анна! Вы мне очень, очень помогли! Я теперь когда отдыхать соберусь, только к вам пойду! Честное слово!

Начальственная дама, хотя и вздернула недоверчиво тонкую бровь, кивнула все же довольно милостиво.

Театр одной актрисы, разыгранный для сотрудников «Ариадны», занял вряд ли больше двадцати минут. Но когда Арина вышла на крылечко агентства, небо, до того исполосованное лоскутьями яркой синевы, теперь затянулось плотной серой пеленой. Как будто там, наверху, навалили груду комковатых тяжелых мешков. Проседающих, провисающих, ложащихся на гребни крыш. Верхушки высоток и вовсе пропали где-то между «мешками», как будто город в одночасье стал пятиэтажным. Некоторые из мешков, похоже, прохудились, из них сыпалась мелкая снежная крупа.

Поежившись, Арина торопливо зашагала в сторону «во-он того кафе на перекрестке». Но, не пройдя и десяти шагов, встала как вкопанная: из арки между двумя домами — метрах в тридцати от Арины — вышла… ее собственная мама. Собственно, ничего невероятного не было в таком случайном столкновении. В конце концов, они живут в одном городе. И даже, мысленно усмехнулась Арина, в одной квартире. И уж точно ходят по одним и тем же улицам. Могут, во всяком случае, ходить.

Она и сама толком не знала, почему остановилась, почему не кинулась поздороваться, улыбнуться, обнять друг друга. Ну да, улица эта находилась далековато и от дома, и от маминой работы — но мало ли куда могут занести ассистента нотариуса служебные дела. Мама же не непрерывно в конторе сидит. Ну… наверное… Завещание какое-нибудь, с которым нужно работать непременно у клиента дома и которое настолько сложно, что требуется участие ассистента. Что такого?

Ничего.

Вот только сопровождавший маму мужчина не слишком походил на нотариуса. Нет, не в том смысле, что нотариусы выглядят по-другому. Шаблоны — писатели пьют, скандинавы медлительны, а ученые рассеянны — ни к чему, кроме ошибок, не приводят. Да и черт знает, как должен выглядеть типичный нотариус. Но вел себя этот тип точно не по-рабочему. Нежно придерживал мамулю под локоток, улыбался, наклоняя голову так, чтобы заглянуть ей в глаза… А она? Она не отстранялась — тоже улыбалась, даже засмеялась в ответ на какую-то фразу любезного спутника.

Не отпуская маминого локтя, тот выдернул из кармана пальто брелок, одна из припаркованных вдоль тротуара машин мигнула фарами. «Нотариус» предупредительно распахнул правую дверцу и, пока его спутница изящно впархивала в салон, приобнял ее за талию и поцеловал. Невинно так, по-школьному, в щечку… Но… Но.

Закрыв пассажирскую дверцу, он проворно обежал машину, уселся на водительское место, и машина, осторожно ворочаясь, выползла из парковочного ряда в основной, мигнула еще раз огнями и на том самом перекрестке, перед которым располагалось условленное для встречи с Денисом кафе, свернула вправо, скрывшись из виду. Арина машинально, почти не чувствуя ног, они почему-то стали совершенно ватные, двинулась следом — в конце концов ей нужно было в ту же сторону!

Кафе было довольно большим, в половину первого этажа аккуратно отремонтированного дореволюционного «доходного дома». За мутноватыми стеклами просторных витрин красовались немудреные инсталляции. Из гигантской чашки выпирало белое пенопластовое облачко, видимо, призванное изображать взбитые сливки. Возле чашки почему-то торчала пальма с ярко-зелеными разлапистыми листьями. Такая же, в соседней витрине, осеняла блюдо с разнообразными пирожными — тоже гигантскими. В следующей под еще одной пальмой стояла черная «школьная» доска, сообщавшая о бизнес-ланчах «всего за…»

Над витринами вилась затейливая, почти нечитаемая надпись — Арина прищурилась, разбирая завитушки — «Мираж».

Забавно… В турагентстве говорили про «Мираж», тут опять «Мираж»… Может, и мама просто привиделась? Не было ее тут. И постороннего мужчины, нежно обнимающего ее за талию, тоже не было… Мираж это был. Морок. Обман зрения.

Что-то она недавно думала про иллюзию и обман зрения… Что-то, связанное с работой…

Хмуро глядя в кофейную чашку — такую же, как в витрине, только нормального размера — Арина изо всех сил старалась не думать о матери. Чтобы мама — с кем-то? Нет, нет и нет, этого не может быть. Наверняка все объясняется вполне просто, и нечего ужасаться, и нечего себя накручивать. Вообще надо выкинуть эту ерунду — наверняка все это сущая ерунда — из головы и поразмышлять о деле. Например, о том, что сказали в «Ариадне». Хотя… чего там обдумывать? Ничего экстраординарного в информации туристических дам не было. Ничего такого, чего Арина бы уже не знала. Ну да, Федяйкин регулярно оплачивал своей родственнице отдых, потом перестал, потому что умер, точнее, потому что был убит. Последний оплаченный им тур приходился как раз на время убийства, таким образом обеспечивал Анне Гавриловне алиби.