Олег Рой - Оправдание невиновных

На Аринину просьбу проводить ее в «тот самый» дом Денис откликнулся моментально и охотно. Но едва они зашли на участок, даже на крыльцо еще подняться не успели, как их остановил суровый окрик:

— Чего это вы тут шастаете? Обжиматься негде? Еще не хватало пожар устроите! Ну-ка пошли отсюда! Сейчас милицию вызову!

Возле разделяющего участки шаткого заборчика стояла женщина. Даже скорее дама — стройная, элегантная, средних лет. Надо же, подумалось Арине, такая по виду интеллигентная и так орет. Хотя чего удивительного. Как еще остановить подозрительную парочку с подозрительными же намерениями?

— Не надо вызывать, — примирительно улыбнулась она. — Милиция, в смысле полиция уже тут. То есть не совсем полиция — следственный комитет. Устроит?

Дама не нашлась, что ответить, но, пока Арина с Денисом пробирались к ней между сугробами, сохраняла на лице все то же гневно подозрительное выражение, исчезнувшее лишь когда Арина продемонстрировала служебное удостоверение:

— Можно с вами поговорить?

Дама взглянула на Арину, потом опять в удостоверение и опять на Арину — точно в растерянности:

— Да можно, только… я не знаю ничего. Я тут и не живу ведь. У меня квартира в седьмом микрорайоне, а сюда, может, раз в месяц приезжаю, ну проверить, посмотреть, все ли в порядке. Ну… — она пожала плечами. — Спрашивайте, конечно, только…

Записав для порядка данные — дама предъявила водительские права на имя Елизаветы Григорьевны Лещенко — Арина приступила к расспросам, не слишком, впрочем, надеясь на результат.

— Тут мальчик погиб года три назад, вы помните?

— Да что вы говорите? — ахнула та. — Я и не знала.

Удивление было, похоже, искренним, то есть дама ничего не знала о случившемся в соседнем доме, но Арина предприняла еще одну попытку:

— Но все-таки, может, вы что-то видели или слышали?

— Да говорю же — я тут бываю раз, ну, может, два в месяц.

— Тогда просто расскажите про соседний дом. Что-то же вы наверняка помните?

— Да чего там рассказывать, дом как дом. Хозяин, а может, он и не хозяин, в общем, который тут жил, не так чтоб сильно приличный. Дружки к нему всякие приходили, пьянки, гулянки, шум, девицы вопили. Хорошо, что я тут не живу, но бывало, слышала, конечно. А потом… и давно уже, знаете, как раз года три назад… как-то тихо стало. И хозяина я с тех пор тоже не видела, делся куда-то. Мне так-то все равно, но, в общем, так лучше, а то мало ли что, вдруг бы пожар устроили, могло и на мой дом перекинуться. А я его продавать собираюсь. Сейчас-то цены не больно удачные, но это ж не навечно. Вот подрастет рынок, тогда можно будет посмотреть.

Ситуация на рынке недвижимости Арину не интересовала совершенно, и рассуждения Елизаветы Григорьевны она прервала:

— Между тем временем, как тут шумные компании гуляли, и как тихо стало — ничего не припоминается?

— Ну… я ж не знаю, что тут когда было. Но… да, пожалуй. Один случай и правда помню. Не знаю даже, почему. Чистый пустяк. Но вы сказали, что с мальчиком что-то произошло, вот и вспомнилось.

Арина почувствовала себя собакой, взявшей след, даже как будто шерсть на загривке поднялась. Но спросила она почти спокойно, как бы нехотя, чтоб не спугнуть удачу:

— Что за случай?

— Да так, говорю же, ерунда, вряд ли это имеет отношение к чему-то. Но раз уж вы спрашиваете, расскажу. Тут ведь когда гуляли — ну девки, бывало, вопили, мужики орали. И все больше вечером. А тогда ребенок закричал. И днем это было. Странно, понимаете? Не тот дом, чтоб там дети бывали.

— Ребенок?

— Да вроде. Детский крик. Но не то чтобы нехороший, а… не знаю, как объяснить. Дети часто кричат. И не потому что что-то произошло, а во время игры или вообще просто так. Я тогда и не встревожилась.

— А потом?

Дама равнодушно пожала плечами:

— Не знаю. Я сразу домой уехала, так что больше ничего. И знаете, по-моему, именно после этого случая больше никакого шума я отсюда не слышала. Хотя и не уверена, но вроде бы так.

— Вы про это еще кому-нибудь рассказывали?

— Зачем? — удивилась госпожа Лещенко.

— Ну то есть никто не приходил, ни о чем вас не расспрашивал? — уточнила Арина, хотя уже поняла, что и Скачко, и его оперативное сопровождение эту свидетельницу пропустили.

— Может, кто и приходил, — столь же равнодушно предположила дама, — но меня же тут не было. Так что нет, ни с кем я не разговаривала. Да я и вовсе не знала, что… говорите, с мальчиком несчастье случилось? Какой ужас! — вопреки словам, в голосе Елизаветы Григорьевны не слышалось ни тени волнения. Что ей какие-то посторонние мальчики! Тем более — три года назад.