Мэри Кларк - Пусть девушки плачут

– С Мег Уильямсон мне пришлось побороться не на жизнь, а на смерть. Мне пришлось звонить ей много раз, прежде чем она согласилась явиться на встречу. Оказалось, что она только что записалась к специалисту на сеансы психотерапии, чтобы избавиться от переживаний, которые мучили ее после того, что у нее произошло с Мэтьюсом. Мне пришлось долго уговаривать ее отказаться от посещения этих сеансов и отменить договоренность с психотерапевтом. Как и Померанц, она настаивала на том, чтобы привести на нашу следующую встречу одну из своих подруг, чтобы та оказывала ей моральную поддержку. В конце концов мне удалось отговорить ее и от этого. После того как она сказала мне, что сейчас гостит у своей подруги в Хэкенсаке, Нью-Джерси, я потащился туда, чтобы встретиться с ней еще раз, но она меня кинула – так и не пришла. Оказалось, что ее дочка болеет, а денег на приходящую няню у нее нет. Под конец я сказал ей, что если она не подпишет соглашение сейчас, то появится риск того, что сумму компенсации признают совместно нажитым имуществом. И что теоретически ее бывший муж, если он прознает о выплате, будет иметь право на половину этой суммы. После этого я проделал еще одну поездку в прелестный городок Хэкенсак и все-таки добился, чтобы она все подписала.

– Так держать, – скупо похвалил Картера Шерман.

Джейкоб Уайлдер и Карлайл-младший познакомились, играя в сквош [20] Игра с ракеткой и мячом в закрытом помещении, в которой игроки отбивают мяч от пола во фронтальную стену. на кортах Нью-Йоркского спортивного клуба. Обоим им было за сорок, оба играли отлично, и вот уже несколько лет, как вместе выступали в парных турнирах. Когда Младшему требовался юрист из «РЕЛ», чтобы осторожно навести справки, выбор напрашивался сам собой.

– Всякий раз, регистрируя свой бизнес как акционерное общество, то есть корпорацию, – начал Уайлдер, – человек должен делать это в Нью-Йоркском городском отделении Управления штата по корпорациям, архивам штата и Единообразному торговому кодексу.

– Полагаю, такая регистрация предполагает и наличие адреса?

– Верно, но корпорация «Картер и партнеры» использует абонентский почтовый ящик.

– И почтовая служба рассматривает адрес владельца такого почтового ящика как конфиденциальную информацию?

– Теоретически да. Но если выложишь им пятьдесят баксов, то нет, – сказал Уайлдер, пододвинув по столу к Карлайлу-младшему листок бумаги.

– Отличная работа, Джейкоб. Постарайся обставить дело так, чтобы компания возместила тебе эти пятьдесят баксов, – с улыбкой сказала Младший.

– Не беспокойтесь, босс, я что-нибудь придумаю. И вот еще что. До недавнего времени в отделе кадров компании работал юрист с такой же фамилией – Картер. Он уволился месяца два назад. От нечего делать я просмотрел его личное дело.

– И что?

– Адрес владельца абонентского почтового ящика фирмы «Картер и партнеры» совпадает с адресом в Верхнем Истсайде, по которому Картер проживал, когда работал на «РЕЛ».

– Отлично. А ты можешь сделать мне копию…

– У меня было предчувствие, что тебе захочется взглянуть на личное дело Картера, – сказал Уайлдер, протянув Младшему через стол папку из плотной желтоватой бумаги. – Приятного чтения!

Пола Стивенсон не знала, что делать. Она посмотрела на кучу счетов на столе в своей кухне. Она уже четыре месяца как не платила взносы в товарищество собственников кондоминиума, в котором находилась ее квартира, и три месяца не выплачивала кредит. Вдобавок ко всем этим бедам, жилье в ее кондоминиуме упало в цене с тех пор, как она приобрела свою квартиру. Задолжала она и по выплате автокредита, так что теперь на столе лежало еще и письмо, в котором банк грозил отобрать у нее автомобиль. Страховая компания аннулировала ее медицинскую страховку за неплатежи. А на ее текущем чековом счету оставалось всего несколько тысяч долларов.

«Как же я растратила два миллиона долларов?» – злилась она на себя.

Все началось с выпивки, подумала она, посмотрев на бутылку водки и бокал, ставшие ее постоянными – и почти единственными – спутниками. Она стала именно тем, чего обещала себе самой избегать, как огня. Оба ее родителя были алкоголиками. Сама она терпеть не могла спиртное, но ей никогда не хотелось казаться не такой, как все. Когда другие люди пьют, а ты нет, ты заставляешь их чувствовать себя некомфортно. У них возникает впечатление, что ты их осуждаешь.