Мэри Кларк - Пусть девушки плачут

– Поверьте мне, если ты выучился на адвоката, это отнюдь не делает тебя умнее.

Она проигнорировала эту его попытку пошутить.

– Вот что я собираюсь сделать. Я не стану нанимать адвоката, а просто отнесу этот документ одной своей подруге, которая работает адвокатом, и попрошу ее прочесть его, чтобы удостовериться в том, что я правильно его поняла и что его положения меня не напрягают.

Картер покачал головой.

– Извините, Лорен, но это невозможно.

– Что вы хотите этим сказать? Почему невозможно?

– Мне были даны четкие, однозначные указания. Мой клиент желает свести число тех, кому известно о произошедшем инциденте, к абсолютному минимуму. Полагаю, того же хотите и вы. Если вы привлечете к этому делу третье лицо, сумма предлагаемой вам компенсации уменьшится до одного миллиона.

– Я просто хочу, чтобы моя подруга прочитала эту бумагу и потратила десять минуть, отвечая на мои вопросы…

– Можете мне поверить, Лорен, – будучи адвокатом, я знаю, что говорю. Все произойдет совсем не так, как сейчас представляется вам. Если вы покажете это адвокату, то он или она непременно предложит вам свои услуги и уговорит вас подписать с собой соответствующий договор. В таких случаях, как ваш, одну треть суммы компенсации получает адвокат. Таким образом, вместо двух миллионов мы предложим вам только один, а когда адвокат заберет свой гонорар, из тех двух миллионов, которые вы могли бы получить, у вас останется шестьсот шестьдесят шесть тысяч. А поскольку адвокаты, даже когда в контракте предусмотрена не почасовая форма оплаты, а оплата по результату, все равно обожают затягивать процесс, то вы получите деньги через год или два. А затягивание дела может привести к тому, что за это время либо Законодательное собрание штата Нью-Йорк, либо Конгресс могут принять законопроект, о котором я вам говорил. Когда это произойдет, вы должны будете заплатить одну третью часть от того, что получите, в качестве налогов, так что у вас останется уже чуть более четырехсот тысяч долларов. И вот еще что, Лорен, мне не хочется вам это говорить, но я должен. Конечно, соблазнительно по-тихому показать эту бумагу адвокату, надеясь, что я об этом никогда не узнаю. Но есть одна загвоздка. Если потом вы решите все-таки подписать соглашение, которое лежит сейчас перед вами, вы тем самым заявите под присягой в присутствии публичного нотариуса, что вы ни с кем не обсуждали произошедший инцидент после того, как на прошлой неделе пришли в мой офис в «РЕЛ Ньюс» и сообщили мне о нем. А наказания за ложь под присягой в штате Нью-Йорк весьма суровы.

– Я не лгунья, – с вызовом сказала Лорен.

– Я это знаю. А знаете, Лорен, что будет самым печальным во всем этом процессе?

Она посмотрела на него, но ничего не ответила.

– А вот что. Я вам гарантирую, что в ходе него ваше право на неприкосновенность частной жизни непременно будет нарушено. Ваша подруга-адвокат работает в какой-то юридической фирме, верно? В этой фирме есть партнеры, которые захотят что-то узнать об этом потенциально громком деле. Они возьмут вот эти самые три страницы и превратят их в тридцать. Над этим делом будет работать куча сотрудников фирмы. Документ будут распечатывать и ксерокопировать множество секретарш. Неужели вы верите, что все эти люди и впрямь будут держать язык за зубами?

– Мистер Картер, мне нечего скрывать. Возможно, адвокат, с которым я поговорю, скажет мне, что компания должна выплатить мне куда большую сумму.

– Лорен, я хочу вам помочь. Пожалуйста, не заставляйте меня делать это.

– Делать что?

Всячески показывая, что он делает это с неохотой, Картер встал, подошел к своему рабочему столу и, достав из среднего ящика папку, сел в кресло. Ему было приятно сознавать, что его офисное кресло выше, чем стулья, стоящие за столом для совещаний, поскольку это давало ему возможность смотреть на Лорен Померанц сверху вниз.

– Лорен, вам известно, что означает понятие «по обоюдному согласию?»

– Должно быть, вы шутите!

– Некто предостерег вас от общения с Мэтьюсом один на один, но вы все равно пошли в его кабинет. Не так ли?

– Я вам это уже объясняла.

– Да, я знаю. Раз уж мы об этом заговорили, поясните мне еще раз, почему, идя к Мэтьюсу, вы зашли в гримерку, чтобы вам освежили макияж. Вы хотели выглядеть привлекательной, разве я не прав?

– Я хотела выглядеть как можно лучше.

– Привлекательной? Как можно лучше? Уверен, что вам будет нетрудно объяснить на суде, в чем различие между первым и вторым?