Хейди Перкс - Вернись ради меня

Я подаюсь вперед, пристально глядя на брата. Он не отводит взгляд, продолжая смотреть мне в лицо, и это дает мне уверенность в том, что Дэнни не врет.

– А почему ты решил, что тебе не верят?

– Мне задают разные вопросы, – он снова заводит глаза кверху, отчего лоб покрывается морщинами. – Говорят, ее похоронили в нашем саду?

– Не в саду, – поправляю я, – а в лесу. – Я ерзаю на жестком стуле. – Сразу за садом. Ты хочешь сказать, что не знал этого?

Он едва заметно качает головой.

– Дэнни, объясни, что именно ты хочешь сказать?

– Стелла, я убил ее, – произносит он едва слышно. – И я должен быть наказан за это.

– Но ты не закапывал тело!

– Я знаю, что сделал, – перебивает он. – Я знаю, что наверняка убил ее, и мне нужно, чтобы ты убедила в этом полицейских.

– Что значит – «наверняка»? – удивляюсь я.

– Ты можешь просто выполнить мою просьбу? – кричит Дэнни, ударяя по столу сжатым кулаком. – Я хочу сейчас же вернуться в камеру, – громко говорит он, оглядываясь. Здесь нет ни видеокамер, ни мигающих индикаторов, но через несколько секунд дверь открывается и на пороге появляется Харвуд.

– Дэнни… – начинаю я, однако брат закрывает лицо руками.

– Пожалуйста. Я просто хочу уйти сейчас, – произносит он в свои ладони, отказываясь смотреть на меня, когда я выхожу.

– Он сказал: «Я думаю, что наверняка убил ее», – пересказываю я Бонни наш разговор с братом по дороге из борнмутского управления полиции, куда меня отвез Харвуд. Я отскакиваю в сторону от машины, которая резко сворачивает к обочине, обдавая меня дождем из брызг.

– Не могу поверить, что ты все-таки поехала к нему. Ты же обещала не ездить!

– Нет, – резко говорю я, – ничего подобного я не обещала. Но речь о другом. Дело в том, что он сам не знает, Бон! Он говорит, что думает, что, скорее всего, убил, и кроме того, он не закапывал тело!

Я не уточняю, что Дэнни этого не утверждал.

– Тогда какого черта он признался? Конечно, он и убил, а теперь он скажет что угодно, лишь бы выкрутиться. Он сильно напуган.

– Дэнни не выкручивается, а, наоборот, хочет, чтобы я убедила полицию, что убийца он.

– Так в чем проблема?! – орет Бонни. – Скажи им это, и мы все сможем жить спокойно!

Я вздыхаю, открывая дверь машины и садясь за руль.

– Бонни, тебе совсем не хочется верить в то, что наш брат невиновен?

Она выдает сухой смешок.

– Ты действительно считаешь, что я хочу жить с тем фактом, что мой родной брат убил мою лучшую подругу? Только вот шансы не в его пользу, не так ли? Совсем не в его! Вспомни! Ты вспомни, сколько раз он делал что-то не то, – голос в трубке обрывается, и когда я смотрю на телефон, то замечаю, что сел аккумулятор.

Я еду прямо к сестре. Встретив, Бонни ведет меня на задний дворик, но по пути я замечаю Люка, лежащего на диване в гостиной.

– Тебе лучше? – спрашиваю я, задержавшись в дверях.

Приподнявшись, Люк оборачивается.

– О, привет, Стелла! – говорит он и бросает взгляд на жену, которая стоит рядом со мной, кипя раздражением.

– Пойдем, – резко говорит Бонни, дернув меня за руку и потянув к задней двери. – Он смотрит телевизор, а мы посидим здесь.

– А что Люк думает о Дэнни? – спрашиваю я, когда Бонни открывает бутылку лимонада и наливает нам по бокалу.

Сестра пожимает плечами:

– Не знаю.

Ее рука едва заметно дрожит.

– Что случилось?

– Мы поссорились. Потрясающее время! – Она закатывает глаза и направляется к дивану, ожидая, что я последую за ней. – У меня жизнь рушится, и в довершение всего эта ссора с Люком!

Вздохнув, я присаживаюсь рядом.

– Не могу перестать думать о нашей последней встрече с Айоной, – признается Бонни. – Эта мысль так и крутится в голове.

Я уже собираюсь задать вопрос, но Бонни не дает себя перебить.

– С ней можно было говорить обо всем, – ее глаза подозрительно блестят. Перехватив мой взгляд, сестра отворачивается. – Ты же помнишь, мы были неразлейвода. У меня никогда не было подруги лучше Айоны. Я любила ее.

– Я знаю, вы были очень близки, Бонни, – дипломатично отзываюсь я, подумав, что сестра всегда хотела, чтобы Айона принадлежала только ей. Помню, как синхронно двигались их руки, разрезая еду на тарелке, а когда за обедом я села рядом с Айоной, Бонни без церемоний стащила меня со стула. Мне никогда не позволяли трогать ее кукол Синди, и стоило Бонни заметить, как я примеряла ее ролики, она раскричалась так, что мама прибежала из глубины сада, ожидая увидеть одну из нас бездыханной на полу.