Хейди Перкс - Вернись ради меня

Нужно сказать правду. Я обязана это сделать. Но сначала я поговорю со своей сестрой.

– Мне очень жаль, но я еще не… – Я делаю неопределенный жест рукой. – Я надеюсь, что после некоторого отдыха…

Детектив со вздохом качает головой.

– Нужно будет подписать ваши показания, – говорит он, поднимая на меня взгляд, прежде чем отвернуться. – Буду признателен, если позже вы сможете подъехать в отделение.

Я захлопываю за ним дверь и прислоняюсь к ней спиной, прижимая альбом Дэнни к груди. Я так долго не выдержу, думаю я, отталкиваясь наконец и направляясь в спальню.

Положив альбом на колени, я долго смотрю на обложку с таким же чувством, как в детстве на рождественский календарь, предвкушая, что там окажется внутри. Под обложкой я нахожу конверт, втиснутый в переплет. Вытащив его, я достаю письмо.

Дорогая Стелла!

Пусть альбом будет у тебя. Делай с ним то, что посчитаешь нужным – сожги, если захочешь, – но, может быть, тебе захочется взглянуть. Ты всегда просила меня об этом, когда мы были детьми.

Было время, когда я хотел вернуть его себе больше всего на свете, но цена этого стала слишком высока. Я даже не смог заглянуть внутрь, потому что знал, что увижу в нем воспоминания о лете, которое я всю жизнь пытался забыть.

Когда тем вечером мама вошла ко мне в комнату и сказала, что с Айоной все в порядке, я понял – она что-то недоговаривает. Я прочел это в ее глазах. Ты всегда утверждала, что я хорошо чувствую людей. На следующий день родители объявили нам, что мы переезжаем, но мне и в голову не могло прийти, что Айона мертва. В пятнадцать лет я рассудил, что она угрожала нам и мама запаниковала.

Мама пожертвовала всем ради моего спокойствия, и это было тяжелым бременем для меня. Через семь лет я понял, что не могу больше нести этот груз. И тогда я решил, что должен уехать и начать все заново. Я не мог видеть, как ты умоляешь маму вернуться на остров, потому что знал – она никогда не согласится, и винил себя во всем, включая уход отца из семьи.

Но до того лета мы же были счастливы, правда, Стелла? На Эвергрине у нас была самая отличная жизнь, и этого ничто не изменит.

Я вполне доволен Шотландией и намерен здесь остаться, но готов признать, что кое-чего мне недостает. Общения с тобой. Я скучаю по тебе, Стелла. Мне не хватает ощущения домика на дереве и тебя рядом.

Я бы хотел, чтобы мы могли писать друг другу, и, может быть, однажды ты захочешь приехать и навестить меня.

Дэнни

Не вытирая мокрых щек, я прижимаю письмо к груди.

– Да, Дэнни, – произношу я вслух. – Я тоже очень этого хочу.

– Рада тебя видеть! – улыбаюсь я, когда вижу на пороге Бонни. – Я соскучилась.

– Знаешь что, раз уж ты взяла моду метаться по всей стране, как какая-нибудь сумасшедшая мисс Марпл, то теперь не жалуйся! – Она влетает в комнату и оборачивается, внимательно глядя на меня: – Тебя могли убить, ты это понимаешь?

– Понимаю, Бон, но все равно очень приятно тебя видеть.

– Я, между прочим, волновалась, – упрекающим тоном заявляет сестра, снимая пальто и держа его в руках, пока я не забираю его и не вешаю на спинку стула. Комнату заполняет ошеломляющий аромат духов. – Почему ты так странно на меня смотришь?

Я качаю головой и отворачиваюсь:

– А я и не заметила, что смотрю.

– Ты смотрела на меня во все глаза! Я испачкалась, что ли? – Бонни проводит рукой по подбородку.

– Я на тебя не смотрела, – повторяю я, когда Бонни проходит на кухню. Я вздыхаю, глядя ей вслед.

Странно видеть ее лицо, которое я знаю всю жизнь, и сознавать, что между нами нет кровного родства. Все схожие черточки, которые я выискивала, оказались плодом моего воображения.

– Слава Богу, все выяснилось. – Остановившись в дверях, Бон оборачивается: – Надеюсь, ты прекратила свои поиски?

Я киваю.

– Кофе?

– Давай, – пропуская меня, Бонни отходит в сторону, задерживаясь у небольшой барной стойки, барабаня пальцами по ее поверхности.

– Ничего покрепче не предлагаю, – говорю я, наполняя чайник.

Бонни не отвечает, и я не смотрю на нее, когда слышу скрип табурета по плиткам пола.

– Значит, убийца – Энни Уэбб, – небрежно произносит сестра. Обернувшись, я вижу, что Бонни сидит с распахнутыми глазами, наклонившись вперед, и понимаю, насколько она потрясена. – Зачем она это сделала?

– Она клянется, что это несчастный случай, – осторожно отвечаю я. – Но это означает, что мама уезжала с острова, думая на Дэнни.