Алекс Д - Выжившая

Подгоняемая паникой, я забываю набросить пальто и вылетаю из дома в одном тонком бежевом офисном платье, сбегаю по ступенькам крыльца в сад, а дальше по дорожке к разводным воротам. Всего триста метров, и я свободна… Каблуки стучат по тротуарной плитке, горло горит, в ушах гул.

Я оглушена необъяснимым ужасом, чувствую его ледяное дыхание в своих волосах… Бегу еще быстрее. Еще… и на полном ходу врезаюсь в компанию четырех горничных, одетых в одинаковую униформу. Девушки ловят меня, не позволяя упасть. Что-то лепечут на своем языке, обступив со всех сторон. Я понимаю только: мисс и окей. Больше ничего. Оливер не соврал. Прислуга не говорит по-английски.

Появление горничных немного успокаивает, паника уступает здравому смыслу. Я растерянно разглядываю похожих друг на друга, как родные сестры, миниатюрных азиаток, пока они с не меньшим интересом и с добродушными улыбками рассматривают меня. Сообразив, что я немного не в себе, девушки жестами предлагают пойти с ними, и я соглашаюсь, потому что не могу сейчас отказаться от человеческого общества.

Через пять минут я уже пью горячий чай со странным, но приятным, немного пряным вкусом, с любопытством рассматриваю небольшую опрятную кухню и вполуха слушаю оживленную болтовню горничных. Растягиваю время как могу, но вторая кружка чая заканчивается, горничные начинают собираться домой, поглядывая на меня с беспокойством.

Вежливо поблагодарив и попрощавшись с новыми знакомыми, я снова выхожу в сад и неторопливо бреду по дорожке к дому. Полчаса назад, выскочив из зловещей обители в шоковом состоянии, я не обратила внимания, что день сегодня на удивление теплый и солнечный. Голубе небо, высокое и чистое, опускающееся к горизонту раскаленное солнце, просачивающееся золотистой паутинкой сквозь все еще густые кроны яблонь, роняющих время от времени свои сочные созревшие плоды мне под ноги. Подняв голову, подставляю лицо под согревающие солнечные лучи, на секунду позволяя себе заглушить жужжащие мысли и послушать умиротворяющее пение птиц и треск цикад.

Когда я увидела Kanehousgarden в первый раз, у меня проскользнула мысль, что мне хотелось бы увидеть это место весной, когда все цветет и оживает. Возможно, случись мне приехать сюда в такое время, все сложилось бы иначе, и сам дом, и его территория не внушали бы мне такого ужаса и опасения. Отчасти мое желание сбылось – среди дождливой осени на несколько часов вернулось лето, и внутренний двор засверкал совсем другими красками.

Я обхватываю себя руками, продвигаясь вперед маленькими шажочками. Под ногами шелестит листва, сухая, словно ночью не было проливного дождя, багряная и золотая, хотя вчера казалась пожухшей и грязной.

Приступ паники полностью рассеивается, оставляя смутное ощущение тревоги, но адреналин в крови по-прежнему зашкаливает, эмоции бушуют, вызывая подозрение, что иллюзия безопасности мимолетна…

Я набираю номер Гвендолен, прежде чем успеваю подумать, что собираюсь сказать ей. Поставить в известность, что разрываю наш договор и возвращаюсь домой? Почему? Из-за какой-то чертовой рукописи и ряда жутковатых совпадений? Как объяснить ей причину? А аванс? Он уже потрачен, а отработаны только два дня. Неполных два дня. А кажется, что прошли недели.

– Шерил, я слушаю, – официально отвечает Гвендолен Кейн. Я теряюсь, не в силах подобрать вразумительной причины, по которой беспокою шеф-редактора в разгар рабочего дня. – У тебя что-то срочное? – нетерпеливо спрашивает она.

– Я… я хотела сказать, что приступила к работе над рукописью, – сбивчиво говорю я. – Еще вчера…

– Замечательно, я проверю файл, когда вернусь из рабочей поездки.

– Да, я… просто думала, что Оливер отправил вам готовый текст. Там совсем немного…

– Завтра я приеду и внимательно изучу весь отработанный материал, одобренный Оливером. У тебя все?

– Да, – выдохнула упавшим голосом. В трубке раздались короткие гудки. Она просто сбросила вызов. Высокомерная стерва.

Завтра… Я поговорю с Гвен. Извинюсь и объясню, что не могу продолжать работу над рукописью по личным причинам. Она вряд ли поймет, но держать точно не станет. Найти мне замену не составит большого труда…

В саду вдруг резко начинает темнеть, и летнее тепло вновь сменяется осенней прохладой. Пение птиц и стрекот насекомых затихает, по верхушкам деревьев разгоняется ветер, густо посыпая землю опадающей листвой. Зябко поежившись, с тревогой оглядываюсь на огромный старый дом. Предзакатное солнце бросает на отштукатуренные стены ржавые блики, пылая дьявольским огнем в глубине темных окон. У меня ноет сердце от тяжелого предчувствия. Я непроизвольно отступаю назад. В спину бьет резкий порыв ветра, срывает заколку с головы, небрежно раскидывает волосы по плечам, со свистом проходит по саду, собирая с земли истлевшую листву, кружит в грязном хороводе, поднимается на крыльцо и швыряет на ступени, с грохотом распахивает входную дверь… и исчезает в черном зеве проема, похожим на огромную оскалившуюся чудовищную пасть.