Алекс Д - Выжившая

Руби ехала вперед, не думая ни о чем, охваченная отчаянным стремлением к неизбежному, глотая немые слезы и истерический смех, она неслась, превышая скорость и отчаянно лихача прямиком в ад.

Дворники не справлялись с заливающей лобовое стекло водой, автомобиль заносило на поворотах, встречные машины гневно сигналили вихляющему по трассе черному «мерседесу». С неба падали струи дождя, оплакивая девичью горькую участь, а в воздухе пахло началом осени. Скоро все изменится, тучи разойдутся и выглянет солнце. Диктор погоды обещал, что завтра вернется лето.

Для всех, но не для Руби Рэмси, сумасшедшей девчонки, безжалостной к себе и беспощадной к остальным. Лето в ее жизнь вернется еще не скоро, а может быть, не вернется никогда.

Опустив стекло, Руби пригласила внутрь шепчущий дождь, и он хлестал ее по щекам, тщетно пытаясь привести в чувство. Свежий запах мокрой травы заполнил салон автомобиля, вытравливая сладковатый аромат гортензий. Тряхнув влажными волосами, закручивающимися в спирали, Руби громко рассмеялась, прикуривая мгновенно отсыревшую сигарету. Шерри угрожающе заурчала на заднем сиденье.

– Заткнись, – выбросив погасшую сигарету, крикнула Руби, но кошка сделала абсолютно противоположное. Перепрыгнув, она устроилась на соседнем сиденье и немигающим взглядом уставилась на свою хозяйку.

«Ты сама во всем виновата» , – укоризненно светилось в ее золотисто-янтарных глазах.

– Я знаю, Шерри, – кивнула Руби и, протянув руку, впервые погладила кошку по пушистой холке.

Навигатор направил «пьяный» «мерседес» Руби Рэмси за пределы города. Ливень не утихал, деревья, вырастающие с обеих сторон трассы, гнулись под усиливающимися порывами ветра. Девушка потеряла счет поворотам, но внутренний ориентир и кривая на дисплее мобильного утверждали, что она на правильном пути.

Постепенно дорога стала уже, машин меньше. Руби свернула в последний раз и через пару минут оказалась в конечном пункте, притормозив у высокого кирпичного забора, из-за которого виднелась покрытая красной черепицей крыша и качающиеся на ветру кроны яблонь. Опорные столбы, с местами обвалившейся кирпичной кладкой, венчали оскалившиеся, умытые дождями львиные морды. Они тоже были частично разрушены, забор давно и настойчиво требовал ремонта. Через гостеприимно распахнутые проржавевшие ворота виднелась рыжая растрескавшаяся тротуарная плитка, сквозь которую проросли мох и папоротник.

Дорожка вела к огромному старому дому, выглядевшему не менее жутко, чем его заброшенная неухоженная территория. Штукатуренные стены, покрывшиеся плесенью, перекошенное крыльцо и зловещие чернеющие глазницы окон…

Руби выключила мотор, решительно закинула на плечо сумку и повернувшись, взглянула на притихшую кошку. Своенравная тигрица даже не ощерилась, когда девушка взяла ее на руки.

– Сдрейфила, Шерри? – ухмыльнулась Руби, хотя у самой тряслись поджилки. Блондинка понятия не имела, что и кто ее ждет внутри. Только одно она знала точно – сходить с ума от неизвестности в компании с погрузившейся в счастливые грезы матерью было еще страшнее. А еще она боялась, что сама ненароком пригласила монстра в свою постель, в свое сердце и в свой дом, и, если осталась бы там, он все равно бы пришел за ней и оставил за собой пепелище. Может быть позже… Неважно. Время не имеет значения, если ты знаешь, что финал предрешен и неизбежен.

«Я думаю, что Бог припас для меня что-то особенное… Просто не в этой жизни», – всплыли в памяти девушки слова Джии из одноименного фильма.

– А в этой я принимаю подарки от дьявола, – дополнила Руби тихим шепотом, открывая дверцу автомобиля, и с отчаянной обреченностью вышла под проливной дождь.

Она промокла до нитки, пока бежала по разбитой плитке к застывшему в мрачном предвкушении старому особняку. Схватившись за расшатанные перила, Руби нырнула под дырявый козырек крыльца с облупившейся краской. Ступеньки заскрипели под ногами, исполняя тоскливый реквием. Застыв у массивной деревянной двери, девушка занесла руку, чтобы постучать, но та зависла в нерешительности, не достигнув цели.

Руби понадобилась пара минут, чтобы выровнять дыхание и успокоить бешено колотящееся сердце. Шерри протестующе задергалась подмышкой, оставляя царапки на голых руках и впиваясь когтями в бок хозяйки. Выпустив озверевшую кошку, Руби на выдохе толкнула дверь, и та с тяжелым скрежещущим вздохом открылась, пропуская ее в неожиданно ярко-освещенный холл, переходящий в просторную гостиную с большими окнами и обилием белого в интерьере.