Эми Маклеллан - Вспомни меня [litres]

Поверх темных полос рододендронов я пытаюсь разглядеть дом. Внизу сплошное остекление пристроенного зимнего сада потускнело от пыли и плесени, стены затягивает зеленый покров растительности. Верхние окна смотрят слепыми бельмами. Водосточные желоба провисли от старости. Дом выглядит давно заброшенным, и меня снова пронзает жалость к его хозяйке – они как будто увядают вместе. Мог кто-нибудь знать об этом и воспользоваться возможностью, чтобы подобраться ближе, следить за нами и обеспечить себе удобный отход? Стоя в густой тени деревьев, я чувствую, как по коже бегут мурашки – кажется, что кто-то наблюдает оттуда, из какого-нибудь окна.

– Думаю, если убийца из местных, он знал бы, что дом пустует, – задумчиво говорит Алан. – Мог перепрыгнуть здесь, пробежать через ее сад, и все, ушел. И почему полиция не взяла с собой собак? У него вся одежда наверняка была в крови, как фартук мясника.

Мне становится нехорошо, едва я представляю картину наглядно. Ведь это кровь моей сестры. Убийце требовалось добраться незамеченным до места, где можно вымыться и переодеться. Если он знал, что дом пуст, может быть, его и использовал в этом качестве? Или даже как базу, чтобы шпионить за нами. Хорошо бы Нур добыла ордер на обыск и исследовала там все. Меня вдруг словно громом поражает.

– А могли собаки что-то учуять со всеми этими дохлыми птицами и прочим? – Я не глядя машу рукой в сторону забора, лишь бы не смотреть опять на трупики. На ум снова приходит нечаянно прочитанное письмо о панихиде по Джонни Бруксу, в памяти всплывает голос Джоанны: «Мальчик погиб. Я говорила, что этому Алану нельзя доверять».

– Конечно, – уверенно откликается тот. – Полицейские собаки отлично натренированы. Их можно натаскать на поиск мертвых тел, следов крови, наркотиков, взрывчатки. Говорят, собачье чутье сейчас используют даже для ранней диагностики опухолей, эпилептических припадков и болезней вроде рассеянного склероза.

Почувствовав вдруг, что замерзла, я поворачиваюсь, чтобы уйти. Мои пальцы задевают мягкие перья дохлой вороны, с нее взмывает рой мух, и я кричу от ужаса. Алан смеется, но я в ярости. Да пусть бы лучше сожрали его чертов горох!.. Протиснувшись мимо, я тороплюсь обратно на солнце, подальше от заброшенного дома и соседа.

Шесть лет назад

Джоанна возвращается с зумбы раскрасневшаяся, со слипшимися от пота волосами. Меня она тоже пытается затащить на занятия, но я не в силах и подумать о том, чтобы быть в одном помещении с кучей народу. Отговариваюсь больной ногой. Джоанна посмеивается надо мной – в их группе есть женщина, которой восемьдесят один. Ну и что мне от этого – легче должно стать?

– Я снова оказалась права, – говорит сестра, наливая себе стакан воды у раковины.

Внутренне собравшись, я готовлюсь узнать, что опять сделала не так. Явно грядет очередная серия «говорила я тебе».

– Так вот… – Джоанну просто распирает от самодовольства. – Нашему соседу, похоже, не впервой терять маленьких мальчиков.

Последние несколько недель мы Алана не видели. Однако все попало в газеты, поэтому суть случившегося была нам известна. Да и в городе только об этом и говорили. Один из мальчиков в детской группе, которую вел наш сосед – «Юные следопыты», – пропал из палаточного лагеря, который они разбили за городом. У них был какой-то ночной поход, парнишка каким-то образом потерялся, упал в ручей, разлившийся после дождя, и был вынесен течением на берег только через несколько сотен метров. Конечно, перепугался до смерти, сейчас в больнице в шоковом состоянии, хотя в остальном совершенно невредим, так что я не понимаю, из-за чего сыр-бор. Родители рвут и мечут, назначено расследование. Алан уже оставил пост руководителя группы.

Джоанну последнее не удовлетворило – всего месяц назад Джеймс тоже туда ходил, но потом бросил. По-моему, в основном как раз из-за ночевок в палатках – он все еще иногда писается в постель, а мальчишки могут быть такими жестокими… Прошлая поездка с классом обернулась полным кошмаром; честно говоря, я бы не удивилась, если бы у племянника осталась травма на всю жизнь. Школа должна лучше защищать своих учеников, хотя он и сам был виноват: Джоанна дала ему с собой специальные впитывающие трусики на ночь, а он постеснялся их надеть.

– Такое уже было, – повторяет сестра, наклоняясь ближе, как будто Алан в соседнем доме может нас услышать. – Там, в Ланкашире. И мальчик тогда погиб, представляешь?