Эми Маклеллан - Вспомни меня [litres]

В дверь стучат. Вошедший полицейский шепчет что-то Нур на ухо. После обмена репликами та, извинившись, выходит и забирает с собой Снелла. Мы с Кэсси переглядываемся, ничего не понимая. Я уже готовлюсь к худшему. Со стороны дело выглядит, конечно, паршиво: я вся была в крови Джоанны, на ноже отпечатки моих пальцев, и никто, кроме меня, не видел мужчину в маске, изображающей череп. Однако, к моему удивлению, Нур и Снелл возвращаются с известием о том, что я свободна. Очевидно, первоначальный осмотр места преступления и отчет о моих травмах подкрепили версию о том, что произошло нечто большее, чем пьяная ссора двух враждующих сестер.

Однако облегчения я не ощущаю. Наоборот, у меня дрожат руки, а в животе словно завязывается узел. В маленькой комнатке со стенами цвета мятных пастилок я чувствовала себя в безопасности, здесь никто бы до меня не добрался. Теперь же я предоставлена на волю волн, мне не за что уцепиться, а где-то в темных глубинах кружит хищник в черном капюшоне и кожаных перчатках. Что, если он придет за мной снова – как мне тогда защитить себя?

Нур с недовольным видом собирает записи – многие вопросы остались незаданными, и ее подозрения никуда не улетучились. Она предупреждает меня, чтобы я не уезжала из города. У меня складывается впечатление, что приставленный к дому для моей защиты полицейский в не меньшей степени будет следить за мной.

– Вы разыскали Джеймса? Он уже знает?

– Наш специалист по работе с жертвами отправилась туда, – отвечает Нур. – По словам организаторов марафона, участников можно отследить по радиомаяку, так что мы доберемся до него, как только получим координаты.

Для меня ее слова полная бессмыслица. Нур терпеливо объясняет, что телефон Джеймса через специальное приложение связан с одним из его друзей – мера предосторожности, чтобы положение участника трехдневного маршрута длиной в сто миль можно было определить в любой момент времени. Джеймс так ждал этот благотворительный забег, усиленно тренировался всю зиму… Хороший результат здорово поднял бы его самооценку, невысокую в последнее время из-за неудач с работой.

Я напрягаю мозги, пытаюсь вспомнить, о каком друге может идти речь. Джеймс снимает небольшой дом в Шрусбери вместе с пестрой компанией беззаботной молодежи, которая меняет одну работу за другой. Я помню только смутные упоминания о каких-то фестивалях, походах в кино, стычках с домовладельцем… Одну из девушек зовут Синева, такое не забудешь. Может, хоть она будет рядом с Джеймсом, чтобы утешить. Меня ужасает сама мысль о том, что предстоит пережить мальчику. Как говорить с ним при встрече? Захочет ли он вернуться домой и жить здесь? Мы с ним не особенно близки, но теперь он единственный, кто у меня остался.

– А Джоанна? – У меня садится голос, понижаясь до шепота. – Где она? Могу я ее видеть?

– Тело вашей сестры пока будет находиться в морге. До вскрытия нужно провести формальное опознание, но это можно сделать и через видеосвязь.

– Я хочу ее увидеть.

С матерью я тогда так и не попрощалась. У меня как раз начались панические атаки, и Джоанна сказала, что она – та, какой мы ее знали, – фактически умерла много лет назад. Однако с сестрой я проститься должна. Мы многого не сказали друг другу, пока у нас была такая возможность. Если бы я знала, я бы каждый день говорила ей, как люблю ее и как благодарна за то, что она для меня делает.

– Думаю, вам стоит сейчас отдохнуть, Сара. – Нур встает. – Вы наверняка измотаны.

Вот так. Меня просто-напросто выпроваживают. И все же я не поднимаюсь с места. Я так устала, что все мои силы уходят на то, чтобы держаться на стуле прямо. Встать и начать строить новую жизнь, без Джоанны, я просто не в состоянии. Я остаюсь сидеть, только две жалкие слезинки скатываются по моим щекам.

– Мне нужно ее увидеть.

– Всему свое время, Сара. Вы должны понимать, что обстоятельства ее смерти предполагают более длительную процедуру, чем обычно.

«Обстоятельства ее смерти…» Под обтекаемой формулировкой скрывается жестокость убийцы, розовый нож для мяса, непринужденно лежащий в руке, короткий всхлип Джоанны и теплая кровь, толчками вытекающая сквозь мои пальцы…

– Вы в порядке, Сара?

Кэсси, заметив мое состояние, мягко кладет руку мне на плечо. Я совсем отвыкла от такого. Джоанна всегда была резкой и деловитой. Конечно, она заботилась обо мне, но ее никак нельзя было назвать нежной или чуткой. Наверное, это у нее от матери.