Сюзанна Янссон - Запретное место [litres]

Натали услышала, как ее отец пытается успокоить разбушевавшихся гостей.

– Послушайте, пора расходиться по домам. Продолжим разговор в следующий раз.

Минуту спустя Натали вышла на кухню налить стакан воды. Стол уставлен бутылками и бокалами. Натали заметила, как несколько гостей теснятся в прихожей, ища свои куртки и ботинки. Она встретилась взглядом с Йораном и тихо поздоровалась с ним.

Затем прокралась обратно в свою комнату и залезла в постель. Она слышала, как расходятся гости и как родители поднимаются по лестнице в спальню.

– Я снова уснула, – прошептала она Юханнесу. – Проспала какое-то время. А потом услышала… – Она прижала руку ко рту и заметила, что вся дрожит. – Я проснулась от звука.

Натали встала и подошла к окну. Повернулась к Юханнесу.

– Не от выстрела… я всегда раньше думала, что меня тогда разбудили выстрелы, но на самом деле я проснулась еще до них. Меня разбудил… другой звук. Кто-то вошел в дом.

Казалось, что звуки вколачивают ей в голову молотком.

Тук, тук, тук.

Тук, тук, тук.

Кто-то пришел. До того, как раздались выстрелы, кто-то постучал в дверь.

Я слышала стук. И слышала голос.

Натали взглянула на Юханнеса.

Затем вышла из палаты, покинула больницу и вышла на улицу. Села в машину и поехала обратно в Моссмаркен.

Ветви дикого винограда проникли внутрь через разбитое стекло, со всех сторон обвили заднюю дверь, связали ее на долгие годы.

Дом словно ждал ее. Лишь только она вошла – он задышал, притягивая ее к себе. Натали помнила, как часто она пользовалась этим входом, когда не хотела привлекать к себе внимание. Сразу попадаешь на узкую лестницу, ведущую на второй этаж, где расположена гостиная с телевизором и большая ванная. А еще таким путем можно попасть к себе в комнату, минуя кухню.

Теперь в доме было темно, пахло сыростью и тлением. Прошлое Натали в буквальном смысле слова распадалось на глазах. Исчезало. Куда ни повернешься – размытые контуры. В прихожей большой буфет. Ящики закрыты, но Натали точно знает: в самом низу телефонные справочники. Затем варежки, шапки, флаконы с лаком для волос и баночки с гелем.

Она взглянула на себя в зеркало, сквозь сырость и паутину, сквозь все трещины. И увидела себя подростком. Она вернулась домой.

Она снова дома.

Ей хотелось вспомнить как можно больше. Долгие годы ее единственным желанием было забыть, а теперь она хотела вспомнить. В воспоминаниях о том лете была спрятана правда, которая пока не всплыла на поверхность. Но где-то в глубине души Натали знала ее. И теперь настало время извлечь картинку из памяти.

Звук кофеварки, которая включалась автоматически в семь часов, запах жареного мяса во второй половине дня. Вытяжка вечно не работала.

Все слилось в одно целое. Расползлось в разные стороны.

Натали двигалась в свете фонарика от мобильного телефона и автомобильных фар. Машина стояла с включенным двигателем, как верный пес, охраняющий хозяина.

Натали пошла по коридору, ведущему на кухню и в ее комнату.

Кухонный стол был по-прежнему заставлен бутылками и бокалами, оставшимися с того последнего вечера. Забытые, заброшенные, словно законсервированные в сырой капсуле.

Она вошла в свою комнату и села на кровать. Деревянный пол, покрытый темным лаком, обои, которые она сама выбрала, с мелкими красными вишенками. На кровати бежевое бархатное покрывало. Рядом стол. На стенах плакаты: The Ark [9] Шведская глэм-рок-группа. и Кайса Бергквист [10] Шведская чемпионка мира по прыжкам в высоту. .

Теперь все покрыто пеленой времени.

Но Натали больше не видела упадка вокруг себя. Ей снова двенадцать лет, она дома. За окнами темно. Она просыпается от стука.

Тук, тук, тук.

Тук, тук, тук.

Натали слышит быстрые шаги на лестнице. Она встает, приоткрывает дверь и садится на пол. Отсюда через стулья и ножки стола видна прихожая.

Папин голос:

– Это опять они. Они вернулись .

Минутное молчание. Затем голос мамы:

– Юнас! Что ты делаешь ?

– Просто хочу его припугнуть, скотину эдакую .

Открывается входная дверь.

Сначала Натали не видит, кто там пришел, слышны лишь приглушенные голоса, надрывный шепот.

– Ну вы-то разумные люди. Мы не можем пойти на то, чтобы потерять еще кого-нибудь из наших. Вы ведь это тоже понимаете, правда?

– Что значит потерять? – спрашивает папа.

– Все мы знаем, что произошло с Трейси. Необходимо позволить болоту утолить его голод. А самое главное – спасти то, что у нас осталось.